Маэстро и его врач
Паганини и Ганеман

dr. Robert Jutte
профессор университета Штутгарта
и руководитель института истории медицины
Robert Bosck в Штутгарте

     Зима 1838-1839 гг. Париж. К роскошному дому на Rue de Milan N1, неподалеку от сегодняшнего вокзала Святого Лазаря, около половины десятого утра подъехала карета. В ней сидела американская актриса Анна Кора Моватт. Она была наслышана о чудесном немецком враче Самуиле Ганемане, который недавно поселился в Париже, но все-таки ее удивила огромная очередь карет, в длинный хвост которой был поставлен и ее экипаж.
     В 1811 г. Самуил Ганеман навсегда покинул Лейпциг, где он недолгое время, после утверждения в университете, преподавал свое новое лечебное искусство. Споры с местными аптеками, наконец, заставили его переехать в Кеттен, где ему гарантировал свое покровительство и защиту во врачебной деятельности герцог Фердинанд Анхельт. В числе многих пациентов, приходивших к нему в Кеттене, была также молодая художница из старинного французского дворянского рода. Ее имя Мелания де Хервилль. Она очень скоро стала его второй женой и уговорила на переезд в Париж. Ганеман был уже в преклонном возрасте (более 80 лет).
     13 июля 1835 года в гомеопатической специальной газете ("Всеобщая гомеопатическая газета"), которая, впрочем, существует и по сегодняшний день, появилась лаконичная, но все-таки многозначительная заметка: "Господин Гофрат (советник двора) доктор С. Ганеман 14 июня переезжает в Париж".
     В Париже Ганеман вскоре приобрел высокую популярность, о чем свидетельствуют воспоминания тогдашнего известного драматурга и писателя Ernsta Legouve.
     Дочь драматурга серьезно болела и несколько лет была под наблюдением многих лечащих врачей. Однажды его друг посоветовал ему обратиться к немецкому врачу по фамилии Ганеман. Врач, осмотрев девочку, запретил больному ребенку дальнейший прием прописанных лекарств и испытал на следующий день на смертельно больной пациентке гомеопатическое средство. Через неделю девочка была на пути к выздоровлению. Все говорили о чуде, не исключая отца. Однако врач считал, что это не чудо, что не ртуть с ее гомеопатическим лечебным действием спасли больную, а сама "природа" девочки вылечила ее.
     Немецким "чудо-доктором" в Париже восхищались. Верили в него и обращались за помощью многие пациенты из мира музыки, искусства и литературы. К их числу относились известный французский скульптор Давид Ангерс, модный романист Евгений Суэ и не менее известный скрипач Николло Паганини. Биографы Ганемана сообщали, что сам доктор был каждый раз другим, как ртуть.
     В середине 30-х годов XIX столетия в Париже часто останавливался всемирно известный скрипач Николло Паганини (1782-1840). Его первый парижский концерт в начале 1831 г. принес ему свыше 19 000 франков дохода. Среди восхищенной публики в Музыкальной академии были многие выдающиеся представители музыкальной и интеллектуальной богемы.
     Однако и в Париже, как и на других гастролях по всей Европе, музыкальный успех и общественное признание, вплоть до приемов в парижском высшем свете, омрачало плохое состояние здоровья маэстро. В октябре 1837 г. должно было состояться открытие его концерта, на который вскоре собиралась вся парижская знать, но из-за болезни дыхательного горла Паганини вынужден был перенести концерт. Это было не впервые, когда знаменитый скрипач был не в состоянии выйти на сцену, и концерты переносились.
     Уже в течение многих лет Паганини находился под врачебным наблюдением, консультировался с медицинскими экспертами, которые ему устанавливали все новые и новые диагнозы, прописывая принимать терапевтические обливные ванны. Так продолжалось до тех пор, пока он не нашел дорогу в клинику Ганемана, к которому ему порекомендовал обратиться истопник ванн. Поражает то, что Паганини в поисках врача, который мог бы облегчить его страдания, узнал о Ганемане не от представителей просвещенных кругов Парижа, достаточно наслышанных о Ганемане, а от простого истопника. Еще больше поражает то, что Паганини прислушался к этому совету, решив стать пациентом Ганемана. Вероятно, он должен был, как и многие другие почетные пациенты, 12 июля 1837 г. сначала попасть в приемный кабинет или салон, а затем посетить старого маэстро гомеопатии. Но богатому и знаменитому пациенту вначале было отказано. Что рассказал Паганини, какую тайну доверил старому врачу, чтобы его, наконец, смогли пригласить в приемный кабинет, остается до конца неизвестным. Лишь недавно его история болезни, написанная в Парижском журнале для амбулаторных больных С. Ганемана, стала общедоступным научным документом.
     Когда Паганини, наконец, вошел в приемную, он был, вероятно, удивлен, что вначале должен отвечать на вопросы не персонально Ганеману, а его жене и ассистенту - Мелании Ганеман. Она записала имя и адрес пациента. О профессии излишне было говорить в этом случае, хотя бы на основании степени известности пациента. Но в старых записках нашли ошибку. Паганини тогда уже было 55 лет, а не 50, как было ошибочно записано в 5-ом французском журнале для амбулаторных больных. Ганеман в своем учебнике "Органон" образцово описал, что следует после представления пациентов записать в истории болезни подробно детали. Это правило выполняла Мелания, как выполняют его и по сей день гомеопаты всего мира. Сведения о Паганини сначала отмечались Меланией, а затем уже маэстро самостоятельно дополнял их.
     То, что Паганини рассказал о своей болезни и на что жаловался, сегодня подтверждается документально, и у читателя может вызвать лишь сострадание.
     Прежде всего речь идет о тяжелом заболевании в юношеском возрасте, хроническом кашле, о мучительном лечении ртутью, о постоянных проблемах при мочеиспускании. Приоткрывается и интимная сторона жизни маэстро. Читатель получает маленькое представление о тайной сексуальной жизни знаменитого скрипача, который известен, несмотря или, может быть, благодаря своей необычной внешности, тем, что оказывал сильное притяжение для лиц женского пола. Паганини в течение многих лет имел длительную эрекцию, которая оставляла яркое впечатление у женщин.
     Дальнейшие опросы Паганини Ганеманом позволили описать актуальные симптомы болезни, но при этом все же снова уточнялись ранние эпизоды болезни и терапевтические мероприятия прояснялись. Заболевания Паганини приняли застарелый, хронический характер. Исполнение самых элементарных человеческих потребностей доставляли ему, например, большие страдания. Ни разу сон не принес ему отдыха или облегчения. И самое важное - он не мог больше полноценно работать, вдохновенно играть на скрипке. Весь смысл его жизни был нарушен болезнью. Он был то светящимся, радовался жизни, то становился мучеником, и терял интерес к ней, жизнь становилась для него невыносимой.
     Что же прописал Паганини знаменитый врач, чьи успехи в лечении заставляли тогда восторгаться пациентов не только в Европе, но и в Америке.
    Средством, которое Ганеман, как правило, давал и другим пациентам в начале лечения, была сера, правда, в высоком разведении. Он начинал лечить своих пациентов гомеопатически, то есть выбирал лекарства подобные тем, чем была вызвана болезнь. Ганеман уже знал, что некоторые лекарственные вещества в высоких дозах могут быть токсичными, тогда как гомеопатически используемая субстанция в высоких дозах разведения окажется тем эффективнее, чем в более меньшей дозе получит это лекарство пациент. Благодаря обстоятельствам, испытаниям на самом себе и медицинской практике, он установил, что при разведении (потенцировании), при встряхивании (динамизация) образуется духовная связь (жизненная энергия) между субстанцией и растворяющим веществом (вода, алкоголь). Этим он объяснял специфическое "развитие силы" мельчайших (самых маленьких) доз (благодаря соотношению 1:100), что подтвердилось статистически. Начиная с С 12-сотенного разведения, в лекарстве больше не содержится ни одной молекулы исходной субстанции.
     Можно предположить, что Паганини был поражен точностью инструкций, тонкостью знаний Ганемана при составлении необычных лекарств. Паганини должен был принимать, как отмечено в амбулаторном журнале для больных, разбавленную или потенцированную начальную субстанцию (в данном случае Sulfur), смешивая ее с 30 столовыми ложками воды, а затем все это нужно было развести еще в 10 раз. Лекарство, приготовленное таким образом, больной должен был принимать каждый вечер по 1 чайной ложке, а затем, после приема 4-х ложек, снова идти на контроль. Кроме того, Ганеман прописал маэстро диету: исключить кофе, чай, и только было разрешено сильно разведенное вино - кто хотя бы раз лечился у гомеопата, должен был вспомнить, что из этих диетических рекомендаций до сегодняшнего дня мало что изменилось.
     Спустя некоторое время, а именно 19 июля 1837 г., Паганини снова пришел в рабочий кабинет Ганемана. Он должен был подробно сообщить о происшедших изменениях в своем состоянии.
     Значительного улучшения состояния однако не было еще установлено. На следующий день после приема гомеопатического препарата, ему даже было плохо. Это течение известно в гомеопатии как "первичное ухудшение". Однако был факт, что пациент, как сказал Ганеман, "переел в гостях", и поэтому его желудок был испорчен. Из прежних (ранних) симптомов; которые ему до этого были не сообщены, лечащий врач нашел, что у больного несколько раз в месяц в стуле появляется кровь. Ганеман дал Паганини предписание наблюдать в последующие дни частоту мочеиспускания. Врач и пациент должны были подождать эффекта действия гомеопатически разведенной серы, а затем немного увеличить дневную дозу.
     25 июля Паганини пришел в клинику Ганемана в последний раз. Мелания опять записала симптомы, которые за последние 5 дней несколько улучшились. Но стул был все еще частым (от 4-х до 6-ти раз в день). Также у пациента был плохой сон, кашель был прежним, не исчезло и ощущение покалывания в ногах. Паганини продолжал страдать от судорог, в животе ощущал давление. Так как состояние маэстро в этот период существенно не улучшилось, Ганеман даже обращался за советом к своему коллеге. Он назначил другое гомеопатическое лекарственное средство (рвотный корень - Nux vomica), которое также не оказало быстрого ощутимого влияния на ход лечения.
     Ганеман прежде всего отмечал характерные симптомы болезни, руководствуясь которыми он делал выбор правильного "подобия". В качестве последнего гомеопатического препарата, который получал Паганини, оказалась Pulsatilla в 30С разведении. Паганини не относился к тем пациентам, которые прекращали длительное гомеопатическое лечение после непродолжительного периода лечения, т.к. они не ощущали больше болезненных симптомов или же желали достигнуть быстрого излечения. Но в случае виртуоза-скрипача лечение было прервано, так как были нарушены взаимоотношения пациента с врачом. Причиной явилась не первоначальная неудача гомеопатического лечения, а весьма банальная история. Знаменитый скрипач безумно влюбился в молодую жену лечащего врача, о чем свидетельствует найденное в документах Паганини неотправленное любовное письмо к Мелании.
     Гомеопатия показалась знаменитому виртуозу, который прожил после лечения в Париже лишь немного лет, непринципиальной, возможно разочаровала его. Однако затем Паганини еще некоторое время лечился у французского гомеопата по имени доктор Croserio. Французский гомеопат был дружен с Ганеманом.

Перевод статьи к.м.н. врач-гомеопат Р.Гракович
"Гомеопатия и фитотерапия" 1996 N1