Г.Робертс, М.Тайлер, С.Богер, Э.Хаббард, др. , Сборник переводов классических авторов по педиатрии
Р.Е.С. Хайес Наши маленькие пациенты
Р.Е.С. Хайес
Наши маленькие пациенты
(Статья зарегистрирована в Комитете по Акушерству и Педиатрии Международной Гомеопатической Ассоциации 19 июня 1937г.)
Состояния, приведенные в этой статье, представлены в качестве наглядного клинического примера.
Маленькая девочка трех лет с мягкими вьющимися волосами, темными глазами и светлой кожей, одно из тех маленьких созданий, которые «слишком светлы и хороши для этого мира», страдала пневмонией. Она не позволяла врачу осмотреть себя, пока не ослабла настолько, что уже перестала его замечать. У неё отмечалось огромное скопление мокроты, болезненно учащенное и шумное дыхание, сопровождающееся резким раздуванием крыльев носа. Конечно же, это Lycopodium! Да, но дело в том, что в то время все авторы знали о нем только, что это хорошая присыпка из мха, применяемая в лечении кожных экскориаций, которую можно было найти во всех аптеках. Поэтому шумное дыхание все учащалось и учащалось, пока на третий день маленькая жизнь не угасла совсем.
Эта трагедия стала поводом для раздумий молодого неопытного доктора, предполагавшаяся научная карьера которого должна была бы оградить его от таких тягостных явлений. В течение одной зимы произошло несколько похожих случаев, и он стал искать что-то более эффективное, чем «депрессанты», поддерживающие средства и грудные аппликации, и, как большинству из вас известно, нашел. Почему же другие не ищут истину или ищут, но не находят ее?
Представляемое далее описание борьбы с пневмонией иллюстрирует обычный исход таких состояний при правильно выбранном лечении. Этот случай был даже более фатальным по течению заболевания, чем уже представленный, и осложнялся тяжелым сочетанием миазмов, или «инфекций», если кому-то предпочтительнее такой термин.
Мальчик примерно 14-ти лет, еще один из тех прекрасных детей, которых так тяжело терять, слег от инфлюэнцы, и его состояние быстро ухудшалось. При первом осмотре пульс был около 114 в мин, температура 105,6 oF (40,9оC – пер.), отмечалась сухость полости рта, глотки и языка, сильный налет с обеих сторон языка, но без перехода на края, кровянистые выделения из носа при его продувании, дрожь в ногах при попытке вставания, шатание при ходьбе, бессонница, постоянная жажда, обильный водянистый стул; также отмечалось ощущение проваливания, иллюзия, что в кровати находятся дети, и т.д.
Был назначен Hyoscyamus, но состояние продолжало ухудшаться (попутно заметим, что Hyoscyamus обычно понимается как лекарство, действующее при делириозных состояниях, и он не полностью соответствовал данной ситуации).
На следующее утро состояние стало еще более серьезным. Из носа обильно шла темная кровь, мышечная энергия была почти полностью исчерпана. На скулах и на лбу виднелись желтовато-коричневатые пятна, склеры были желтушными, а живот - вздутым и урчащим, голос ослаблен, речь была сбивчивой; он представлял себя королем, которому сам же горячо возражал, бормотал и вздрагивал во сне; в целом отмечалось угнетение, хотя температура равнялась 105 оF (40,5оC – п.), а пульс 112 в мин.
Был назначен, конечно же, Crotolus borridus, и кровотечение прекратилось. В этот вечер температура была 105 оF (40,5оC – пер.), и пульс 122 в мин, и продолжалось послабление стула, но больше не отмечалось носового кровотечения, хотя в мокроте, которая была густой и вязкой, встречались прожилки кирпичного цвета, кашель был слабым. На беспокойные вопросы родителей врач ответил, что шансы станут лучше, если болезнь будет локализована путем передвижения из нервных центров в легкие, где с ней легче справиться. Но мальчик проходил через пневмоническую стадию заболевания. Этот диагноз и прогноз соответствовали нечасто встречаемому направлению движения физиологической энергии, то есть состоянию равновесия при движении изнутри кнаружи.
Как и предполагалось, следующий день принес новую фазу заболевания. Состояние оставалось критическим, с пульсом до 128 в 1 мин и температурой 103 оF(39,4оC – пер.), находящейся в той неустойчивой точке, которую все из нас представляют, когда невозможно сказать, продолжится ли подъем температуры, и тогда пациент уйдет, либо она начнет снижаться, и жизнь будет сохранена. Состояние больного продолжало угнетаться еще больше, усилилась прострация, сохранялось бессвязное бормотание, но появился легкий кашель с небольшим отделяемым, но без отхаркивания. В легких при обследовании определялась очаговость, более отчетливая в области верхушки легкого справа, дыхание в этой зоне было свистящим и жестким, по остальным отделам – бронхиальным. Речь теперь перемежалась стонами, голос был слабым и дрожащим, выражение лица беспокойным, отмечалось раздувание крыльев носа и жалобы на «пустоту в желудке». Был дан, конечно же, Sulphur.
Май, 20-е. В этот вечер частота пульса снизилась до 101, температура оставалась 103 оF (39,4оC – пер.), диарея прекратилась, и мальчик уснул. На следующее утро снова вернулась спутанность сознания и бормотание, а также диарея, с постоянным желанием холодного питья, кашель стал слабее, затруднение дыхания заставляло ребенка периодически лежать на спине, но в основном он лежал лицом вниз. Пульс 112, температура – 104,6 оF(40,3оC – пер.). Был назначен Medorrhinum 2M.
21 мая. В этот вечер он выглядел явно лучше.
22 мая. Состояние оставалось критическим, но выражение лица, несомненно, уже более ясное, отмечалась говорливость, поиски множества каких-то вещей, сбрасывание одежды и сидение на краю кровати, когда за ним не наблюдали; речь была сбивчивой и путаной, у больного было желание обвязать голову, отмечалась жажда; язык был сухим с коричневым окрашиванием, пульс не более 110-ти и температура 97,8оF (36,5оC – пер). Слабость все еще очень сильная, но это состояние было ожидаемым..
На следующий день, 24-го мая, слабость еще более усилилась, пациент закрывался в кровати, просил оставить его в одиночестве (в противоположность Phos.), искал прохлады для головы, у него отмечался сухой приступообразный кашель, лежал теперь он только на спине, просил чего-нибудь сочного и холодного, температура опять поднялась выше нормы. Phosphorus 200 собрал разбросанные силы воедино, и далее все пошло хорошо.
В этой ситуации хваленая современная медицинская наука оказалась бы бесполезной. Даже при таком безнадежном состоянии была показана достоверность природного закона излечения, но это могло произойти только при понимании правил подбора препаратов и сопоставлении их действенности при данном заболевании. В чисто медицинской сфере научные методы не могут предложить ничего, что могло бы сравниться с этим. Почему же после более чем столетия демонстраций метода так мало используется ответная реакция жизненной энергии? Это так явно проявляется в выражении лица наших пациентов. Разве это не отказ от применения лучшего критерия самой научной медицины, немедленного ответа на действие препарата? Я считаю, что это так. Поэтому наши маленькие пациенты, как и более старшие, по-прежнему ждут того, что фактически может стать золотым веком медицины.
Библиотека
