Третий и самый важный хронический миазм есть псора (psora), внешним характеристическим признаком которой бывает особенного рода сыпь, производящая нестерпимый и похотливый зуд (и имеющая особенный запах ), тогда как сифилитическая болезнь распознается по сифилитическому шанкру , а смоковная - по шероховатым и похожим на цветную капусту наростам ; впрочем, все эти характеристические признаки появляются не прежде, как по совершенном внутреннем заражении организма. Псора есть единственная, истинная и первоначальная причина, производящая все другие бесчисленные формы хронических болезней, которые в патологических системах излагаются как известные и отдельные виды болезней, каковы: слабость нервов, истерика, ипохондрия, безумие, меланхолия, бешенство, падучая болезнь и судороги всех родов, английская болезнь, наросты на костях и сгибах, костоеда, рак, гриб, подагра, геморрой, желтуха, кровотечение из носу, желудка, матки и проч., удушье и нагноение легких, мужское бессилие и бесплодие, мигрень, бельмо, темная вода, глухота, камни в почках, паралич, слабость какого-нибудь чувства, разного рода боли и пр. 61
В бессчётное количество раз значительнее и важнее двух только что поименованных миазмов, хронический миазм псоры. Он так же, как и первые два миазма, проявляющие свойственные им внутренние дискразии, один венерическим шанкром, а другой разрастаниями в виде цветной капусты, заявляет о завершении своего распространения по всему организму специфической кожной сыпью, иногда состоящей лишь из нескольких пузырьков, сопровождающихся невыносимым сладострастным покалыванием и зудом (и специфическим запахом). Чудовищный внутренний хронический миазм, псора, является единственной реальной фундаментальной причиной всех других многочисленных, я бы сказал, бесчисленных, форм болезней 77, которые, под именами нервной слабости, истерии, ипохондрии, мании, меланхолии, слабоумия, сумасшествия, эпилепсии и судорог любого рода, размягчения костей (rachitis), сколиоза и кифоза, кариеса, рака, грибка, новообразований, желтухи, полипоза, водянки, аменорреи, кровотечений из желудка, носа, легких, мочевого пузыря или матки, астмы и кавернозного процесса в лёгких, импотенции и бесплодия, мигрени, глухоты, слепоты, мочевых камней, паралича, дефектов органов чувств, тысяч видов болей и т. д. фигурируют в трудах по систематизации патологических состояний как своеобразные, независимые болезни.
Этот заразительный миазм, начало которого скрывается в глубокой древности и который прошел чрез сотни поколений и миллионы человеческих организмов, достиг в настоящее время невероятной степени зрелости и развернулся под бесчисленными формами болезней. Припомним также бесконечно разнообразное телосложение людей и бесчисленное различие вредных влияний 62, на них действующих, и мы не удивимся разнообразию недугов, повреждений и страданий, происходящих от псоры и упоминаемых в патологиях под особенными именами как самостоятельные болезни 63.
Тот факт, что этот чрезвычайно древний инфекционный агент постепенно, в течение жизни сотен поколений, буквально прошёл через многие миллионы человеческих организмов и тем самым развился до невероятной степени, позволяет в какой-то мере понять полученную им ныне способность проявляться в бесчисленных болезненных состояииях, которым подвержен человеческий род, тем более, если учесть многочисленные обстоятельства 78, способствующие появлению такого разнообразия хронических болезней (вторичных симптомов псоры), не говоря уж о невообразимом многообразии врождённых телесных конституций людей. Поэтому не следует удивляться тому, что под влиянием такого разнообразия вредных факторов, действующих изнутри, снаружи, и иногда постоянно, на столь различных, но инфицированных псорой людей, развиваются бесчисленные дефекты, повреждения, нарушения страдания, которые до сих пор расценивались в старых трудах 79 по патологии как имеющие собственные названия , независимые болезни.
5 -e издание
61
Двенадцать лет нужно мне было для того, чтобы проникнуть в эту великую истину и открыть лекарства, способные бороться с большею частью форм псоры, этой тысячеглавой гидры! Опыты, производимые мною в этом отношении, изложены в моем сочине-нии: Хронические болезни, Дрезден, у Арнольда, 1828 года, в 3-х томах. Прежде чем я достиг истины в этом новом учении, я пола-гал, что на всякую хроническую болезнь должно смотреть как на индивидуальный случай и поражать ее одним или многими лекар-ствами, изведанными предварительно по их чистым и первоначаль-ным действиям. В самом деле, были произведены довольно успешные лечения сообразно с этим правилом, и страждущее человечество получало облегчение благодаря обилию спасительных сил, которыми обладало новое искусство лечения. Но теперь мы несравнено более успели в этом отношении, так как я открыл лекарства, истинно специфические для хронических болезней, происходящих от псоры, - лекарства, которые в гомеопатическом отношении гораздо более прочих приличны этим болезням и потому мною названы противопсорными. В то же время я указал, каким образом должно приготовлять эти новые средства. Между ними-то врач, пользуя псорическую болезнь, должен выбирать то, которое представляет наибольшее сходство лекарственных припадков с припадками предстоящего случая.
62
Некоторые из этих вредных влияний, часто изменяющих форму псорического худосочия, очевидно, происходят от климата и некоторых физических качеств жилищ, от различия физического и нравственного воспитания, от необразованности или слишком утонченного образования, от злоупотребления телесных и душевных способностей, от недостатка в диете, от страстей, различия нравов, обычаев и привычек людей.
63
Как много встречается в патологиях названий, под которыми смешивают между собою болезни, в высшей степени разнородные и часто сходные только в одном каком-нибудь признаке, как напр.: лихорадка, желтуха, водяная, чахотка, бели у женщин, геморрой, равматизм, апоплексия, судороги, истерика, ипохондрия, меланхолия, бешенство, жаба, паралич и проч.! В этих названиях думают видеть самостоятельные болезни, которые лечат одинаковым образом согласно тем же названиям! Как можно оправдывать каким бы то ни было именем одинаковый способ лечения? Если же лечение не может быть всегда одинаковым, то для чего же употребляют совершенно одинаковое имя болезни, которое предполагает и одинаковость лечения? "Nihil sane in artem medicam pestiferum magis unquam irrepsit majum, quam generalia quaedam nomina morbis imponere iisque aptare velle generalem quandam medicinam". (Величайшее зло во врачебном искусстве то, что болезням дают какие-то общие названия, к которым стараются применять общее лечение). Так говорит нам Гуксгам - врач, столько же ученый, сколько и добросовестный. (Huxhamii Opera, phys. medic., t. I). Так же точно Фритц в своих Летописях (том I, стр. 80) жалуется, "что дают одинаковое имя болезням, существенно различным между собою". Даже и те виды народных болезней, которые вероятно распространяются в каждой отдельной эпидемии чрез свойственный им миазм, получают от медицинской школы известные наименования, как бы то были постоянные болезни, всегда подходящие под одну форму. Таким образом говорят о госпитальной, тюремной, лагерной, желчной, нервической и мокротной горячках и проч., как будто эпидемическое появление их не есть новая болезнь, которая еще никогда не существовала под одними и теми же отношениями и отличается во многом от всех, прежде бывших эпидемий, как в отношении к своему ходу, так и по выдающимся припадкам. Давать этим эпидемическим проявлениям хотя одно из этих имен, введенных патологией, и предписывать способ лечения сообразно со злоупотребленным именем - значит оскорблять всякую логику. Знаменитый Сиденгам понял эту истину; он один настаивает на том, что никогда не должно принимать какую-нибудь эпидемическую болезнь за ту же самую, которая уже появилась однажды, что не должно обходиться с нею по методу, уже употребленному для предыдущей; ибо все эти последовательные эпидемии отличны одна от другой. См. Sydenhamii Opera, cap. 2, de morbis epidemicis, стр. 43, где он говорит: "Animum admiratione percellit, quam discolor et sui plane dissimilis morborum epidemicorum facies; quae tam aperta horum morborum diversitas, tum propriis ас sibi peculiaribus symptomatibus, tum etiam medendi ratione, quam hi ab illis disparem sibi vindicant, satis illucescit. Ex quibus constat, morbos epidemicos, aut externa quatantenus specie et symptomatibus aliquot utrisque pariter convenire paullo incautioribus videantur, re tamen ipsa, si bene adverteris animum, alienae esse admodum indolis et distare ut aera lupinis". Итак, очевидно, что эти бесполезные и во зло употребляемые названия не должны иметь никакого влияния на метод лечения, которому следует истинный врач. Он знает, что должно судить о болезнях и лечит их не по неопределенному сходству в имени одного припадка какой-нибудь болезни с именем припадка другой, а по совокупности признаков индивидуального состояния, в котором находится всякий больной. Он знает, что должно с точностью исследовать болезни, а не предполагать их, основываясь на гипотезах. Если же, несмотря на то, оказываются нужными известные обозначения болезней для того, чтобы небольшим числом слов заставить понимать себя людей, не посвященных в таинства медицины, то должно употреблять только собирательные имена. Пусть, напр., говорят: у этого больного род нервной лихорадки, род пляски Св. Витта, у него род водяной, род лихорадки и пр.; но чтобы очень остерегались говорить: у него болезнь Св. Витта, у него водяная, у него нервическая лихорадка, простудная лихорадка и пр.; ибо нет болезней постоянных и всегда одинаковых, которые бы заслуживали эти или подобные имена. Только таким образом названия болезней нас не обманут и не запутают.
6 -e издание
77
Я провёл двенадцать лет в исследовании источника этих невероятно многочисленных хронических болезней, в выяснении и подтверждении достоверными фактами великой истины, оставшейся неизвестной для прежних и современных исследователей, и в то же время на поиск оспенных (противопсорных) средств, которые все вместе являются почти равным соперником тысячеглавому монстру болезни в его различных вариантах и формах. Я опубликовал наблюдения по этому поводу в книге, озаглавленной "Хронические болезни" (4 тома, Drezden, Arnold, 2-ое издание, DUsseldorf, Schaub). До того, как я обрёл это знание, я мог учить лишь тому, как лечить все бесчисленные хронические болезни как изолированные, обособленные заболевания при помощи тех лекарственных веществ, которые к тому времени уже были испытаны на здоровых людях. Поэтому каждый случай хронического заболевания лечился моими последователями в соответствии с совокупностью его симптомов как идиопатическое заболевание. Нередко они достигали при этом замечательных результатов, и страждущее человечество было обрадовано неиссякаемой сокровищницей лекарственных средств, собранной новым лечебным искусством. Теперь же повод для радости стал гораздо существенней, поскольку мы заметно приблизились к желанной цели, и связано это с появлением недавно открытых и гораздо более специфических гомеопатических средств, предназначенных дли лечения хронических поражений, обусловленных псорой (более точно они называются противопсорными средствами), опубликованием в печати инструкции по их изготовлению и применению. Из этих средств истинные врачи могут теперь выбрать целебные вещества, лекарственные симптомы которых соответствуют наиболее подобным (гомеопатическим) образом хроническому заболеванию, подлежащему излечению. Таким образом, применяя (противопсорные) лекарства, более подходящие этому миазму, врач оказывается в состоянии оказать более существенную помощь и почти всегда добиться совершенного излечения.
78
Некоторые из этих причин, оказывающих модифицирующее влияние на переход псоры в хронические заболевания, определяются иногда климатом или специфическими физическими характеристиками местожительства, иногда слишком разнообразными в юности упражнениями для ума и тела, которыми могли как пренебрегать в качестве второстепенных, так и заниматься ими в избытке, иногда же чрезмерным трудом или крайностями таких жизненных обстоятельств как режим и диета, страсти, нравы, самые разные привычки и обычаи.
79
Как много содержат эти труды неточных и двусмысленных названий, каждое из которых объединяет совершенно разнородные патологические состояния, часто напоминающие друг друга лишь каким-нибудь отдельным симптомом, как, например, болотная лихорадка, желтуха, водянка, чахотка, лейкорея, геморой, ревматизм, апоплексия, судороги, истерия, ипохондрия, меланхолия, мания, свинка, паралич и т. д., которые описываются как заболевания застывшего и неизменного характера и лечатся в соответствии с их названиями по определённому плану! Как может награждение таким именем оправдать неизменность лекарственного лечения? Если же лечение не должно быть одним и тем же во всех случаях, то какая польза в идентичных названиях, определяющих идентичность лечения? "Nihil sane in artem medicam pestiferum magis unquam irrepsit malum, quam generalia quaedam nomina morbis imponere iisque aptare velle generalem quandam medicinem", - говорит Гаксхэм, человек столь же проницательный, сколь и достойный уважения благодаря своей добросовестности (Oр. phys. med., I). И, сходным образом, Фритце сокрушается (Анналлы, I. стр. 80) из-за того, что "существенно разнородные болезни обозначаются одним и тем же наименованием". Даже те инфекционные болезни, эпидемии которых могут, без сомнения, протекать изолированно , и которые распространяются посредством специфических инфекционных агентов, остающихся пока неизвестными нам, обозначаются старой медицинской школой специальными названиями точно так же, как если бы они были хорошо известными, неизменёнными болезнями, всегда протекающими в одной и той же форме, такими, как госпитальная лихорадка, тюремная лихорадка, лагерная лихорадка, гнилостная лихорадка, желчная лихорадка, нервная лихорадка, слизистая лихорадка , хотя каждая эпидемия таких лихорадок всегда проявляется как иное, новое заболевание, которое благодаря особенностям течения, ведущих симптомов и всех своих проявлений, предстаёт в таком виде, как будто никогда не встречалось ранее. Каждая из них так значительно отличается от всех предыдущих, какие бы наименования они не носили, что разрушает все наши стройные логические представления о том, какие средства следует назначать при этих болезнях, столь сильно различающихся между собой, хотя и описываемых в трудах по патологии под одним названием, и показывают невозможность их лечения и соответственно с этим неверным наименованием. Только беспристрастный Сиденгам понимал это. (Obs. med. cap. ii, De morb. epid.) настаивал на необходимости не расценивать любое эпидемиологическое заболевание как уже бывшее ранее и не лечить его так же, как и другое, исходя при этом лишь из успеха прежнего лечения, поскольку они всегда так многочисленны и так отличаются одно от другого: "Nihil quieqam (opinor) animum universae qua patet medicinae pomoera perlustrantem, tanta admiratione percellet, quam discolor illa et sui plahe dissimilis morborum Epidemicorum facies; nоn tam qua varias ejusdem anni tempestates, quam qua discrepantes diversorum ab invicem annorum cinstitutiones referunt, ab iisque dependent. Quae tam aperta praedictorum morborum diversitas tum propriis ac sibi peculiaribus symptomatic, tum etiam medendi ratione, quam hi ab illis disparem prorsus sibi vendicant satis illucescit. Ex quibus constat morbus hosce, ut ut externa quadantenus specie, er symptomatis aliquot utrisque pariter supervenientibus convenire, paulo incautioribus videantur, re tamen ipsa (si bene adverteris animum), alienae admodum еsse indolis, et distare ut aera lupinis". Из всего этого ясно, что эти бесполезные и неверные наименования болезней не должны оказывать никакого влияния на работу истинного врача, понимающего, что он должен составлять суждение о болезни и лечить её не на основании сходства названий и симптомов, а в соответствии с совокупностью признаком особенного состояния каждого индивидуального пациента, и что обязанностью его является тщательное исследование нарушений в состоянии больного, а ни в коем случае не гипотетические предположения о них. Если же, тем не менее, иногда кажется необходимым употреблять названия болезней для того, чтобы в нескольких словах описать состояние больного языком, понятым для обычных людей, то следует употреблять их как общие наименования и говорить, например, что у больного разновидность пляски св. Витта, разновидность водянки, разновидность сыпного тифа, разновидность болотной лихорадки, но (для того чтобы сразу же пресечь ошибочные суждения, возникающие благодаря таким названиям), мы никогда не должны говорить, что у больного именно пляска св. Витта, именно сыпной тиф, именно водянка, именно малярия, поскольку, безусловно, не существует неизменных застывших болезней с этими и подобными наименованиями.
Библиотека
