Некоторые неизвестные аспекты и работы Константина Геринга

«Жизни великих людей напоминают  нам, что мы можем сделать наши жизни возвышенными, величественными»

Д-р  Кельвин Кнерр

 

Мне кажется, необычайно знаменательным и закономерным, что Международная Ассоцация врачей-гомеопатов проводит свою встречу,  здесь в Бостоне, Афинах Нового света, где гомеопатия дала побеги и расцвела.

Здесь начинали практику такие люди как Веселхофт. Один из них,  Уильям-старший, был пионером, который стоял плечом к плечу с Герингом в Академии Аллентауна – первом гомеопатическом колледже в мире, откуда взяла начало гомеопатическая литература, и где были переведены и опубликованы некоторые из более ранних учебников, напечатанных в Германии. Веселхофт собирал семена надежной действенной теории, которые он потом посадил здесь в Бостоне, многочисленные  плоды которой  до сих пор являются продуктивными в руках его последователей.

Я горжусь тем, что среди основателей Академии  Аллентауна был мой предок - сельский священник германского происхождения Преподобный  Джон Хелфрич. Он, как и уважаемый Бенингхаузен, стал умелым поклонником  гомеопатии, которую он практиковал среди своих прихожан и друзей, а также помогал проводить исследования и вносил свой вклад в развитие гомеопатической литературы того времени. Своей дружбой с  моим великим учителем и уважаемым тестем, которая началась сразу после окончания колледжа в 1869 г., я обязан тесной дружбе между д-ром Герингом и моим великим дядей.

Тем немногим, кому высшим Провидением было позволено разделить жизнь и труд великих людей, жить, ходить, говорить с ними, разделять их дружбу и доверие, наблюдать, как каждый день они творят добро, дарована привилегия, которая не может быть переоценена ни душой, ни умом.

Когда я оглядываюсь назад, спустя долгую жизнь, более долгую, чем дается большинству людей, я понимаю, что годы, проведенные с Герингом – это годы золотых возможностей. С самого начала как я начал выполнять обязанности ассистента великого мастера, я стал записывать в дневник беседы д-ра Геринга, случаи, происходившие в его насыщенной жизни, его интервью с другими выдающимися врачами, приходившими проконсультироваться или проинструктироваться у мудреца, известного и уважаемого. В течение последующих 11 лет, книга выросла до внушительных размеров и была наполнена массой ежедневных записей, предназначенных для того, чтобы заинтересовать не только последователей Ганнемана, но и  новичков в  гомеопатии.

Я хочу представить публике и специалистам книгу из двух частей под названием «Лекции по философии доктора  Геринга», за которой последуют «Малые записи» самого д-ра Генри, включающие очерки по Materia Medica и Терапии, испытанию лекарств и истории испытаний, клинические наблюдения, письма, переписка с выдающимися гомеопатами раннего периода: Ганнемана, Стафа, Дженихена, а также: Аллена, Данхана, Байярда, Белла, Берриджа.

Из рукописи первой книги «Лекции по философии доктора Геринга» я отобрал несколько случаев, не публиковавшихся до сих пор, и несколько общих заметок, чтобы проиллюстрировать метод практики д-ра Геринга.

Случай 1.

Произошел с судьей М., известным юристом и членом адвокатской гильдии. Он, необыкновенно яркая и образованная личность, родился с  гидроцефалией. В ранние годы жизни его голова оставалась очень большой. Он  попал к д-ру Герингу, который назначил высокую потенцию калькарея фосфорика редкими приемами. С течением времени, по мере того как физический дефект исправлялся, мальчику с большой головой требовался головной убор меньшего размера а не большего, как это обычно бывает у растущих ребят.

Случай 2.

Я был приглашен на консультацию, которую проводил врач-аллопат. Молодой кубинец был привезен в Филадельфию на лечение.  Это был молодой человек с черными глазами почти скелет, наполненный воздухом. Он не мог проглотить кусочка пищи, так как его сразу же появлялась рвота. Он ругал всех врачей и клялся, что не будет принимать ни гомеопатию, ни какого-либо другого лекарства. Я послал в ближайшую кондитерскую за сливками. Назначил принимать их каждые полчаса по чайной ложке с небольшим количеством сахара. На следующий день пациент сказал, что рвоты не было ни разу. Я увеличил количество сливок до десертной ложки каждый час. На следующий день были жалобы на сильную боль в желудке. Я прощупал там большой комок размером с кулак. Его врач заявил, что это рак. Но это было не так. Я дал пациенту на язык два шарика Hyoscyamus. После этого у него не было боли. Я прописал ему столовую ложку крепкого мясного бульона каждые полтора часа и такое же количество крахмала. Молодой человек уверенно набирал вес и вскоре уехал на свой остров здоровым человеком. Когда он получил мой счет на сумму 100 долл., то оплатил его сразу же. При этом он сказал, что я был самым здравомыслящим доктором, которого он когда-либо встречал и в то же время самым глупым, так как он ожидал, что заплатить придется не менее тысячи. Этот пациент порекомендовал меня многим другим с Кубы.

Геринг всегда записывал симптомы пациентов во время первого визита и последующих. Для этого он носил с собой к постели больного записную книжку, а в офисе бумагу для записей размером 3х4. Пока эти, аккуратно разложенные  записи, скапливались кипами на полках, ни одна из них не была расшифрована, чтобы использоваться даже теми из нас, кто был хорошо знаком с его почерком. Другие записи по Materia Medica хотя и трудно читаемы, всё же можно воспроизвести. После его смерти я,  возможно единственный оставшийся в живых, который способен прочитать бумаги, сделал это делом моей жизни, переписывая их,  копируя и переводя. Много материала написано чернилами, которые  выдержали разъедающее влияние времени. Бумага тоже сохранилась хорошо. Доктор использовал нюхательный табак и  посыпал им страницы этой книги, что сохранило их от разрушения и порчи книжными червями. Геринг рассказывал, что и Ганнеман, и Стафф вели записи своих случаев в гроссбухе, где каждая отдельная страница была посвящена отдельному пациенту. Между строками оставлялось место для пометок. Симптомы нумеровались. После каждого симптома ставилась метка, означавшая «лучше» или «хуже» по мере того как продвигалось лечение.

Геринг был первым, кто осудил назначение касторового масла на третий день после рождения ребенка, что использовалось повсеместно для того, чтобы вызвать очищение кишечника после родов. Он говорил, что это произойдет естественным путем на седьмой день, а если этого не случится, тогда рекомендовал принять дозу Bryonia, или Nux-vomica. Сегодня мы с удовлетворением видим, что подобная практика очищения касторовым маслом не используется даже простыми практикующими врачами.

Hepar-sulphur : Еще до появления современной медицины д-р Геринг боролся с вскрытием гнойников. Он считал это плохой практикой и совершенно ненужным, если дать пациенту Hepar  в высокой потенции. Он предложил это в 1827 г, когда находился в Южной Америке. Примерно в это же время Ганнеман  стал использовать Mercurius.

Kali-nitricum : Основная запись о Nitrum это: «Пациент пьет, но мало за один раз, так как процесс глотания мешает дыханию». Геринг говорил, что это наблюдение  Граугла.

Геринг подчеркивал то, что если лекарство при продолжительном лечении  переставало оказывать действие в течение необходимого времени, нужно продолжить лечение средством, с подобным действием, но из другой группы. Например Belladonna после Rhus-tox, Pulsatilla после Nux-vomic во многих вариациях.

Некоторые средства вредно и  опасно назначать подряд друг за другом. Например, Phosphorus и Causticum,  Rhus-tox и Apis ,  а также  Nux-vom и  Ignatia. Только одно из них может подействовать должным образом.

Сфера действия Aloes – область таза. Здесь образуется застой из-за прилива крови с ощущениями полноты, тяжести. Геморроидальные тенезмы.

Arum-triphyllum появился у Геринга от одного немца из Пенсильвании. В руках Геринга он стал ценным лекарственным средством от скарлатины в ее самых тяжелых формах.

Геринга пригласили к трем больным детям, живущим в плохих условиях в подвальном помещении на Черри-стрит. Старший из детей был на последней стадии болезни - почти умирал. Другой ребенок был очень тяжело болен. Третий только-только начал заболевать. Геринг назначал каждому из них Arum-triphyllum в шестом разведении. Все они выздоровели. Главные признаки этого лекарственного средства – боль, болезненность во рту, потрескавшиеся губы и саливация. Геринг  попробовал это средство опять: на этот раз было ухудшение здоровья, возможно из-за более низкой потенции – позже использовались более высокие потенции.

     О Hamamelis (лещина вирджинская) Геринг  узнал от больного туберкулезом, находящегося на грани смерти. Пациент рассказал, что благодаря народному средству, сам справляется с кровотечениями. Этот секрет помог ему разбогатеть. Геринг подумал, что если это вещество может останавливать кровотечение из почти погибших легких, то оно могло бы быть хорошим лекарственным средством. У пациента была красавица дочь, на которую доктор произвел впечатление. Она раскрыла формулу успеха отца. Ее отец засадил целые акры лещиной вирджинской, построил перегонную установку, чтобы вытягивать экстракт из растения в феврале - перед цветением, когда оно наиболее сильное, в этот период во всех  растениях много сока. Если бы не помощь дочери, Геринг мог не успеть вылечить человека, открывшего целительное средство и державшего его в секрете ради материальной выгоды.

На всё – воля случая, или всё, что происходит управляется какими-то законами? Где грань между случаем и правилом?

 

Существует 4 вида движения:

- вверх и вниз;

- из стороны в сторону;

- вперед и назад – движение кресла-качалки;

- раскачивание, колебание.

Первый вид движения – это движение здоровья, его любят маленькие дети. Детский попрыгун (игрушка)- отличное изобретение для детской комнаты. Второй вид не здоровый, но не такой плохой как третий, являющийся самым пагубным для детей и женщин, вызывающий у них многочисленные болезни. Никто не может длительное время находиться в кресле-качалке. Четвертый вид движения – раскачивание по кругу – самый вредный.

Геринг считал (вместе с Сведенборгом), что в нервах содержится газообразное вещество, которое циркулирует от периферии к центру по афферентному нерву и от центра к периферии по эфферентному нерву. Во время сна этот процесс происходит наоборот.

Лекарства, которые кладутся на язык, превращаются там в «нервогаз», который передается  больным участкам.

Это могло бы объяснить быстрое исцеление – как было отмечено
 P. P. Веллсом и наблюдалось другими.  Геринг удивлялся тому, что  металлы, содержащиеся в батарее, разделены на составные элементы и в таком виде проходят по проводам. Он отмечал, что кроме применяемых меди и цинка, также можно было бы использовать другие металлы.

Преподобный Джон Хелфрич, практикующий врач непрофессионал опубликовал в гомеопатическом журнале Correspondenzblatt, который выпускался в Аллентаунской академии, случай излечения Ipecacuanha. Причем пациент не имел соответствующих симптомов. Почему же ему была назначена Ipecacuanha? Потому что несколько других пациентов с таким же заболеванием поправились после приема данного средства. Таким образом,  преподобный Джон Хелфрич столкнулся с действием закона лечения эпидемического симиллимума.

В больших городах мы не имеем возможности наблюдать это так, как в сельской местности.

«Если что-то плохое совершено – по злому умыслу или по незнанию - неминуемо последует возмездие. Это закон природы». Геринг считал, так же как Джон Пауль Ричтер, что всё что происходит, происходит дважды - события повторяются. Недостаточно закончить  воспоминания о докторе Геринге, не сказав ничего о южноамериканской Lachesis . У Геринга был близкий друг д-р C. В. Бойс из Нью-Йорка.

Геринг назвал Бойса  человеком, который спас Lachesis. Это было после того как помпезный и недалекий Гемпель заявил, что это средство слабо действует и вообще не является лечебным. Бойс говорил: “Часто когда я приходил домой к Герингу, тот восклицал: вот человек, который спас змею! Он получил ее яд и, опробовав, доказал его полезность. Нам доводилось вместе в Академии естественных наук видеть настоящую змею.

Имя Геринга так тесно связано с Lachesis в   моем сознании, что когда упоминается один, то обязательно вспоминаешь и о другом. И в значительной степени, гомеопатия многим обязана Lachesis. В моей практике был случай брюшного тифа, прогрессировавшего 21 день. Казалось, у  пациента не было шансов выздороветь. Никакой надежды уже не было, когда на 22-ю ночь каждые 2 часа стали давать Lachesis. На утро произошло коренное изменение к улучшению. Язык был влажный, бред значительно уменьшился. С этого момента состояние больного улучшалось до тех пор, пока он полностью не выздоровел. Этот пример остался в памяти навсегда, но помимо этого я был свидетелем другого случая с таким же результатом. Это был случай с гангреной. Одна женщина обнаружила маленькое темное пятно на икре своей ноги, которое доставляло ей много неудобства и очень беспокоило ее. Пятно быстро увеличивалось в размере. Когда я увидел ее, она уже слегла, а пятно было диаметром 3 дюйма и быстро разрасталось. Женщина становилась всё слабее и слабее. Ей был дан Lachesis, и через несколько часов прогрессирование болезни было остановлено. А еще через несколько дней произошло отторжение пораженной  ткани, оставив  глубокое отверстие, через которое была видна мышца. Это отверстие без труда было залечено в короткое время.

Снова потянулись дни, заполненные рутинной работой, без каких - либо выдающихся результатов, пока я однажды снова не был изумлен. Женщину, у которой был грудной ребенок, ночью разбудил крик о пожаре. Она успела только схватить ребенка и выскочить в ночной рубашке на улицу. Была зима, а она стояла на снегу на коленях, пока весь дом не сгорел, затем отправилась на поиски убежища. В результате  она заболела и пролежала в постели до лета. Благодаря  Lachesis за 9 дней она поправилась так, что не только встала с койки, но и могла выполнять домашнюю работу.

Примерно через месяц пришла другая беда. Мою старшую дочь свалила дифтерия. Дело дошло до дифтерийного заражения гортани. В то время я еще не встречал случаев выздоровления, в которых было бы вовлечено горло. Болезнь началась 1-го ноября. Вы все знаете, как она прогрессирует, и как  мы все волнуемся, когда приходится лечить эту болезнь. В этот раз она развивалась 11 дней -  медленно, но состояние больной постоянно ухудшалось. Я написал д-ру Герингу, изложив подробно симптомы и состояние больной, сообщив при этом, что на 13-й день, когда я буду знать, что он получил письмо, я сообщу о симптомах телеграфом, если пациентка еще будет жива. Так я и сделал и вскоре получил ответ: «Дайте Lachesis».

В декабре 1863 г. случилась еще одна неприятность с моими близкими. Ребенок, которому было год и девять месяцев, подхватил простуду на Рождество. В течение ночи 26 декабря у него был жар и учащенное дыхание. В 11 утра 27 декабря у него начались спазмы, продолжавшиеся 15 минут. До 8 января  у ребенка был жар, усиливающийся по ночам, с пульсом 150 ударов. Частота дыхания составляла 70 раз в минуту. То на одной, то на другой щеке появлялось красное пятно, при этом вторая оставалась бледной. Всё это время левое легкое не пропускало воздух. Прослушивание выявило небольшое бронхиальное дыхание, но пузырчатого шума не было. Правое легкое не было вовлечено. Постоянно присутствовал кашель, усиливающийся ночью. Состояние постепенно, неуклонно ухудшилось к 8 января, когда правое легкое стало вовлекаться в болезненный процесс. В этот день ребенку стало совсем плохо, он метался из стороны в сторону, пытаясь дышать. Лицо потемнело, был постоянный спазматический кашель с затрудненным дыханием. Когда ребенок заснул на несколько секунд, горло стало таким сухим, что казалось, начался круп и страдания усилились. Это ужасное состояние быстро приближало маленького мученика к могиле. Все средства, применяющиеся в подобных случаях,  за исключением Lachesis  200. были испробованы безрезультатно. В этот критический момент ребенку был дан Lachesis 12 – три шарика на язык. Сразу же – пока шарики еще не растворились на языке – кашель прекратился и дыхание стало свободным на 4 часа. По истечении этого времени кашель вернулся вместе с другими страданиями, но в менее сильной форме. Тогда ещё одна доза Lachesis 12 произвела точно такой облегчительный результат, но уже на 16 часов. Четыре дозы, которые были даны в течение 12 часов, изменили состояние больного так, что ребенок проспал почти всю ночь. Воздух свободно проходил через все части еще недавно блокированных легких.

Я проконсультировался у д-ра Геринга об  одной  пациентке, к  которой имел особый интерес (впоследствии она стала моей второй  половиной). Внимательно изучив ситуацию, он пригласил меня на  личный прием для осмотра и дальнейшего  полного обследования и изучения болезни. Его манера изучать, его скрупулезность при анализе случаев заболевания (в противоположность многим другим, с кем мне приходилось сталкиваться, преисполненных больше высокомерием и стремлением показать себя, чем мудростью и, берясь за больного, делали одолжение в виде исключения) отпечатала в моём мозгу необходимость основательного, полного и точного знания о патологии, симптомах и средствах лечения, прежде чем назначить лечение. В ходе того исследования он предложил мне: «Давай прибегнем к трехстороннему тесту. Если мы найдем три важных или характерных симптома, указывающих на средство, могу заверить тебя – мы назначим его с непогрешимой уверенностью.» Впоследствии я сотни раз практиковал этот способ, и в очень редких случаях он не срабатывал.

В качестве подсказки в своей практике я четко держал в памяти пример треугольника, тройственности симптомов при выборе средства с девизом, вписанным внутрь треугольника: «с этим знаком мы победим».

Друзья! Требуется огромное мужество, чтобы  рисковать жизнью ради помощи, спасения  других. Представьте мужественный поступок человека, когда весь обслуживающий персонал сбежал, а он в одиночку открывает коробку, в которой находится самая ядовитая змея, чтобы извлечь смертельный яд.  Представьте выдержку  человека, который находится  настороже так же, как и сама змея с поднятой в боевой готовности головой и горящими глазами, крепкой хваткой хватает ее ниже головы, а она высовывает свой раздвоенный язык и обнажает клыки. А человек, рискуя своей жизнью, хочет получить из ее яда целительный бальзам для земных страдальцев. Представьте, как он прилаживает заостренную палочку между открытыми челюстями змеи, чей укус смертелен и чья бессильная ярость выделяет смертельную слюну, а он удерживает ее до тех пор, пока она не может больше дать яда. Тогда в банке со спиртом он, не ослабляя хватки, пронзает монстра, пока жизнь в нем не затухает. Яд, выдавленный сначала на стекло, перемещается затем в ступку и растирается с лактозой. Затем он глотает препарат с продуманной, выверенной, рассчитанной регулярностью, чтобы изучить на себе воздействие яда. При этом он просит супругу тщательно записывать все симптомы. Посмотрите, как он мечется в горячке, в жару, как он бредит, задыхается, делая неистовые усилия, чтобы сделать вздох, вот он  хватает и разрывает ворот и одежду на груди. Посмотрите на его психическое состояние, его боль и муки и спросите себя: для кого, для чего он делает все это? Разве он не герой?

Потомки должны хранить в памяти, что такой человек как Геринг – неповторимый, возвышенный, совершенно бескорыстный, - жил и работал до последнего вздоха, чтобы создать наилучшую и надежную медицинскую систему, за которую наука должна быть вечно обязана ему.

Источник: Гомеопатия, 1938 г.

http://www.homeoint.org/cazalet/knerr/unknowfacets.htm