Портрет Британской гомеопатии 1870-1930 гг
От Куперовского клуба к цветочным эссенциям

Питер Морелл

Куперова "древожизненная медицина" (Arborivital Medicine ).

     Не общеизвестно, но в гомеопатию втекает также и другой очаровывающий и изобильный поток через древнее травничество и витализм. Его происхождение прослеживается через таких людей как Купер и, затем, выводит к Баху. Эта тема обращена к обычаям в изготовлении лекарств, а также к выбору того, какую часть растения необходимо использовать. Все они использовали тинктуры растений, которые приготавливались на спиртовом растворе, установленного градуса (или на талой воде) и выставлялись на солнечный свет. Нельзя сказать откуда пришла оригинальная идея, послужившая оправданием этой техники. Это не был метод Ганеманна. Вероятно , это более древний обычай и, по моему предположению, он представляет собой то самое "медицинское патентованное средство" таких врачей, как Парацельс. Вот куперовское предписание по этому предмету: "в приготовлении лекарства используются тинктуры, сделанные на месте из живой части растения. Спиртовой раствор применяют ради сохранности присущих растениям свойств. Учитывая, что спирт входит в контакт с живым растением - веткой-- , она должна оставаться погруженной и в таком виде выставляться на солнечный свет…" (Cooper 1900г.стр.15 ). 
     Многое впечатляет в британской гомеопатии: "Д-р Купер был сверхъестественный гений в открывании необычных лекарств, некоторые из них он, несомненно, получил от старых травников; но, как уже было сказано, он имел обыкновение прилечь на часок перед цветущим растением, вбирая в себя его целебные свойства. Он удивительным образом использовал некоторые цветы при раке и слышали, как его называли "человеком, который может лечить рак" (Д-р Маргарет Тайлер в BHJ 1932г.стр136) . 
     Cooper был несомненно под влиянием Парацельса в его идеях о природе силы, скрытой в растениях (его "древесножизненная медицина") и, возможно, был осведомлен о работах Гете и Штайнера, т.к. он без сомнения полагал, что рак является результатом скрытой в человеке силы роста, очень подобной силе роста деревьев или других растений. Это влияние Парацельса было общим и всепроникающим, в то время как Burnetta связывал с Парацельсом больше интерес к органам и системам, чем исцеление скрытыми растительными силами. Cooper ясно дал понять, что его тинктуры представляют собой достаточно сильную дозу, чтобы противодействовать силе роста опухоли, а следовательно не нуждались в каком либо разведении и потенцировании (Cooper 1900 стр.3). Он также утверждал , что сделал открытие своей системы на основании тридцатилетних тщательных наблюдений (там же, стр.11). Он заявлял, что сила воздействия, существующая в растительных лекарствах, во всех отношениях подобна силе, вызывающей жизнь в человеческом теле (жизненной силе). (Cooper 1900г.стр.2) . "…в живом растении мы получаем силу, которая, будучи применена к болезни, остановит ее прогресс и даже вызывающую ее причину". 
     Очевидно, что подобная форма прописи позволяет верить, что полезные для здоровья силы, полученные из растений, могут быть использованы против вредных здоровью сил больного. Очевидно, что это устанавливает связь с законом подобия. Это также близко к концепции и, вероятно, подводит фундамент тому, что болезнь управляется невидимой силой роста, существующей в больном органе, и которую можно "выделить" в форме нозодов, приготовленных из них и в последующем применять как лечебный фактор в подобной болезни. Таким образом, мы можем видеть, как близко были эти тинктуры метафизически ко всему подобному направлению более поздней гомеопатии 19 века. 
     Куперова гипотеза была в том, что целебная способность является неотъемлимым свойством любого исходного материала из живых растений, и что так приготовленные лекарства не требовали ни стирания в порошок, ни выжимания сока или разведения для того, чтобы быть эффективными, Купер указывал, что тинктура должна быть дана в единственной капле, которая и составляла дозу, и что этим лекарствам надо было дать время для полного воздействия, прежде, чем давать повторно. Доза назначалась в единственной капле тинктуры на сухой язык и на пустой желудок (Bonnard 1994г. стр.29).Он был под влиянием "доктрины прописей" и полагался на наблюдение за структурой растений и их свойств… Купер утверждал, что " древесножизненные" лекарства были наиболее подходящими в критических состояниях, неизлечимых каким-либо другим методом, включая и гомеопатический" (там же стр. 23). 
     Итак, здесь можно различить отчетливое обоснование для применения нозодов или продуктов болезни в более общем взгляде на причины болезней, такие как миазм или нечто, находящееся в пораженной ткани. Эта основная идея исходит прямо из ганеманновской теории миазмов, опубликованной в "Хронических болезнях" в 1878г. и отчетливо повторяется в работе Купера, и в его идее, что рак есть результат дезорганизованной силы роста в организме пациента, и в том что подобные исцеляющие свойства могут быть экстрагированы из растений в форме тинктур, выдержанных на солнечном свету. 
     Вот некоторые примеры куперовых лекарств: Brassica rapa; Silphium perfoliatum; Scrophularia nodosa, Iris versicolor, Calta polustris, Ornithogallum umbellate, Crocus vernalis, Crocus sativus, Matthiola annua, Thapsus bursapastoris, Juniperus и Spiraea ulmaria.
Кларк позднее описал других ведущих членов Куперова клуба как " троих, наиболее мощно влияющих на эволюцию британской гомеопатии сегодня" и написал в 1901 г. после смерти Burnett : "Не будет слишком сказать, что в течении последних 20 лет Burnett был самой влиятельной, самой плодотворной, самой самобытной силой в гомеопатии". Кларк сам был врачом, с которым должен был вовремя считаться автор медицинской энциклопедии, соперничающий с ним, тот самый Haghes-его старый враг и человек, вышвырнувший его из Британского Гомеопатического общества. О нем самом Кент писал, называя его "вонючкой, с которой я буду сражаться до конца своих дней".
Вот с каким замечательным уважением относились друг ко другу эти ветераны гомеопатии!

Нозоды и бактерии

     Burnett Cooper принадлежали к одной и той же категории материалистов, но не по положению или темпераменту, а по применению только тинктур и низких потенций. Далеко не будучи чрезвычайно физическими или материалистическими, их убеждения были фактически много более метафизическими, чем у трех других. Cooper и Bernett были также выдающимися онкологами, и они утверждали, что в лечении таких прогрессирующих соматических болезней низкие потенции и тинктуры всегда дают наилучшие результаты. Мы должны это просто принимать как замечания об их собственном персональном практическом опыте. Конечно, это абсолютно противоречит работам Кента и других гомеопатов, работавших с высокими потенциями, которые сообщали об излечении пациентов с опухолями средними потенциями (см Lesser Writings). В противоречии с Бернеттом и Купером, Скиннер и Кларк склонялись к использованию средних потенций и многих новых нозодов. Действительно, Скиннер, Бернетт и Кларк ввели в употребление многие новые нозоды в гомеопатии, особенно раковые нозоды. Например, Mellitagrinum, Morbillinum, Nectrianinum, Scarlatinum, Bacillinum testum, Pertussin, Carcinosinum, Epyhisterinum, Ergotinum, Hippozaeninum и Schirrhinum ( 1909 г. стр.559-576)и Baccillinum Бернетта ("из вымоченного типичного туберкулезного легкого, введенного в практику доктором Бернеттом" -Берике, 1927г.стр.101). 
     Это курьезный факт, что так много выдающихся гомеопатов оказались охваченными идиопатической идеей нозодов на протяжении последних двух десятилетий 19-го века. Что послужило основанием для этого? 
     Такая степень увлеченности в применении нозодов происходила из патологических и бактериологических открытий тех дней. Возможно , это было воздействие бактериологических открытий в аллопатической медицине, бродящее в поэтических и метафизических в сущности умах гомеопатов. 
     Мы можем проследить, как этот интерес Кларка и Бернетта служил фоном для работ Коха и Свана. И вот, мы можем проследить "бактериологическую линию", которая идет от Роберта Коха (1843 - 1910г.) , через Флеминга (1849 - 1945г.) к Баху (1886 - 1936г.) и Уилеру (1868 - 1939г.) в 20-х годах и, затем, к Пэтерсону (1890 - 1954г.) в 30-х - 40-х годах. Мы видим аллопатов и гомеопатов, смешивающихся здесь. В этом нет проблем. Результатом многочисленных исследований в бактериологии и патологии было появление ОБЕИХ систем в то время и интерес "проникал сквозь стены", которые разделяли их, хотя ни один не признал бы этого в те времена. Форма творческого перекрестного опыления, которой теперь так печально не достает медицине вообще. 
     Самюэль Сван (Swan 1814- 1893г.) из США потенцировал Cholesterinum, работая с нозодом и высокими потенциями, изготовил Tuberculinum в 1871 году (Blackie ,стр.156 ), говорят, что провел испытания Lac Defloratum и Syphylinum. Он опубликовал Materia ( Medica BHA Zib 1992г.), разрабатывал Lyssinum из слюны бешеной собаки и испытывал L
     в 1880 г.,Anthracinum и 
     Tuberculinum bovinum ( Smith 1983). Несмотря на аллопатическую "бактериальную" родословную, нозоды также возвратились к теории миазмов Ганеманна. Большинство гомеопатов смотрели на болезненное состояние и поврежденный орган как на содержащий скрытые свойства (миазм ?) этой болезни, которые могли быть выкованы в исцеляющем агенте через потенцирование. Это -теоретическая база для нозодов. С этих пор на некоторое время применение нозодов превратилось в очень популярную экскурсию или "улицу возможностей" которая, как думали люди, может вывести их к излечению ужасных болезней. Определенно, так видели это большинство людей. Это была стратегия, выбранная для такого бедствия, как рак и туберкулез. Что же касается Купера, Бернетта и Кларка, то они следовали сути ганеманновского методологического направления, отчасти в оппозиции к патологической склонности таких докторов как Hughes ,Dudgeon и Schussler быть педантичными толкователями гомеопатической доктрины. 
     В самых грубых формах "нозодных свойств", как их пренебрежительно называл Dudgeon (в своих "Лекциях") была чистая и распущенная изопатия, но на более тонком уровне, благодаря им были открыты большие новые лекарства (такие как Tuberculinum bovinum, Carcinosinum, Lyssinum и т.п. ). Поэтому нельзя их полностью сбрасывать со счета.

Кишечные нозоды Баха

     Теперь мы обращаемся к другому направлению. Доктор Эдвард Бах (1886 - 1936г.)был микробиологом в Лондонском гомеопатическом госпитале в 1920-х -30-х годах. Я не хочу переводить разговор на детальные доказательства того, был он гомеопатом или не был, т.к. определенно остается сомнительным, практиковал ли он персонально гомеопатию, но всю его трудовую жизнь он был поглощен действием кишечника, и у него была медицинская практика на Харлей - стрит в Лондоне. И поэтому кажется вероятным, что он был, по крайней мере, из какого-то вида гомеопатов. Я думаю, что абсурдно было бы говорить, что он оставил гомеопатию в покое потому, что не смог увидеть, как "плохое превращается в хорошее", так как его кишечные нозоды существуют! Поэтому я дипломатично опущу другую, лучшую, часть доказательств, поскольку здесь для них нет места. 
     Бах проделал работу по "распахиванию этой целины" с д-ром Джоном Рэтерсоном и австралийским врачом Чарльзом Уилером (1868 - 1939) на кишечной флоре, развивая серию кишечных нозодов. Их использование было позднее усовершенствовано и более детализировано д-ром Пэтерсоном, который умер в 1954году. Пэтерсон был очень интересной фигурой, уроженец Глазго, открытый для прагматичной и недогматичной гомеопатии. Он также работал в Брэдфорте дважды в неделю (Brown 1980,1990г.). 
     Эти нозоды были потенцированы кишечными бактериями, выращенными из культур в лаборатории. Их давали пациентам и выяснялось, что эти нозоды делятся на различные группы, каждая из которых связана со своей "гроздью" лекарств. Например, Proteus связан со многими лекарствами, представляющими собой хлориды металлов, более всего Natr.mur. ; Gartner - с многими солями кальция, с флюоридами и фосфатами ;Bacillus - преимущественно с иодидами и калием (см. Пэтерсон 1950 г.стр.12). 
     Они использовались главным образом для "отмывания" "липких случаев" (т.е. для особо упорных вялотекущих процессов), почти излеченных определенным лекарством, когда кажется, что они должны быть покрыты "конституциональным образцом" из Материя Медика. Кишечные нозоды - очень эффективные лекарства из "причинных агентов болезни", не из внешнего мира, не из носителей болезни, а из отбросов собственного тела и кишечных бактерий, содержащихся в толстой кишке. 
     Хотя эти великие гомеопаты прошлого работали с самыми ужасными наказаниями тех дней, самыми тяжелыми соматическими симптомами, которые только можно себе представить, они все же неотступно следовали намеченному пути, по сути метафизически приближаясь к пониманию того, что лежит в основе природы болезнетворных сил и того, как из них можно получить исцеляющий фактор и применить его в соответствующих обстоятельствах. 
     Вот что остается замечательным в той эпохе : темные физические силы (продукты болезни и бактерии) и светлые духовные силы (цветочные и растительные экстракты) объединялись для совместного воспроизводства новых идей. Рассмотренные в этом свете другие великие загадки медленно, но верно приближаются к своему разрешению. Вот почему Эдвард Бах, работавший с кишечными бактериями, должен был повернуть и начать разрабатывать одну из самых усовершенствованных и одухотворенных форм терапии, когда либо задумывавшихся - использование цветочных эссенций. Как мог такой, прочно пропитанный краской бактериологии, ученый проделать такое драматическое "сальто" в своем мышлении? Однако, как мы уже видели, обычно "золотая нить" все время прячется среди самых изобильных и самых отталкивающих материй на земле -бактерий, фекалий и больных органов. Разве Парацельс или Юнг не оценили бы богатую иронию этой ситуации?

От нозодов к цветочным эссенциям

     Как и Cooper, Bach также использовал солнечный свет при приготовлении лекарств, но применял свежесорванные цветы и талую воду вместо стеблей и веток и разведенного спирта. Интересно, что и Бах мог требовать вознаграждение не за один, а за два вклада в нашу науку -за кишечные нозоды и за цветочные эссенции. Я не нашел указаний, но метод цветочных эссенций наверняка идет от Купера, и в основе своей тот же самый : использование солнечного света для извлечения "исцеляющих свойств" растений и сохранения их в форме тинктуры в растворе спирта. Тем не менее , это позволяет задуматься о Штайнеровском направлении, почему он предпочитал также более использовать цветы, чем стебли, ветки или корни. На этом направлении цветы приравниваются более к уму и эмоциям, в то время, как зеленые части растения, ветки и корни, более соответствуют силам роста на соматическом плане, и их дисбаланс подобен раку. 
     Конечно, нельзя считать абсолютно достоверным то, что Бах следовал именно этой линии доказательств, но параллели кажутся слишком очевидными, чтобы быть случайным стечением обстоятельств. Не могла общая позиция с цветами и растениями у Баха и Купера столь во многом совпасть случайно. Хотя нет ни единого документального обоснования для этого утверждения, но мне кажется совершенно ясным, что идеи Купера должны были произвести большое впечатление на молодого Баха. 
     Ключевой фигурой, общей для них обоих был доктор Чарльз Уиллер, который тесно сотрудничал с Бахом в исследовании нозодов, и который был связан с членами куперовского клуба. Он и мог быть связующим звеном между ними. По сей день необходимо гораздо больше исследований в этом направлении. 
     Как и Купер, Weeler был врачом очень высокой квалификации, будучи сыном врача, он отмечен в справочнике Британских стандартов 1892г., награжден золотой медалью 1-го класса, с 1893г. - доктор медицины, издатель "Гомеопатического Мира" в 1909г. , преподаватель в госпитале Св. Бартса в Лондоне (Nisbet 1913г. стр.770) . 
     Вот почему проявляются одни и те же основополагающие идеи о плодотворности темных и светлых сил у д-ра Баха дважды -впервые в форме кишечных нозодов, а вторично - в форме цветочных эссенций. В обоих случаях это была доктрина о сущности болезни и подобии, применявшаяся на метафизическом уровне, главным образом в гомеопатии и, в то же время, на широчайшем физическом уровне, эта идея явилась причиной поразительных и глубоких исцеляющих открытий. С одной стороны мы видим нозоды, бактерии и соматические заболевания, с другой - цветочные эссенции и ментальные состояния. Очень похоже на метафизический ларчик и его ключик. 
     "Геринговский закон о правильном излечивании, кентовская иерархия симптомов, детально разработанная Бернеттом , органопатия Парацельса -это все практические применения закона повторяющегося деления, как стадии, присущей всем жизненным процессам. Эти три крупнейших вклада в гомеопатию были совершены под мощным влиянием философии Сведенборга, а Бернетт и Геринг были к тому же знатоками принципов Парацельса. Сомнительно, что эти трое смогли бы сделать такой вклад без влияния Парацельса и Сведенборга настолько просто и глубоко. Это повторяющееся деление структур в природе мира и человека излагали в свое время и Сведенборг и Парацельс"(Whithney 1994г. стр.22). 
     Только одну тему мы не рассмотрели здесь, которая должна быть следующей эпохальной вехой в гомеопатии - это кентианизм, но это должно остаться предметом, правильность которого покажет более глубокая проверка в будущем.

Заключение

     Я надеюсь, что читатель смог увидеть, почему есть доля справедливости в словах о том, что Бах принял "факел истины" от Купера, который в свою очередь, принял его от Ганеманна, еще раньше, от Парацельса. Я надеюсь, что эта обзорная экскурсия шестидесятилетнего периода развития британской гомеопатии которая относится к другому времени и к другому месту и иллюстрирует невероятное богатство гомеопатической истории, предоставила вам некоторую интересную "пищу для ума", 
     Я надеюсь также, что проиллюстрировал заодно основную черту британской гомеопатии -быть терпимой, как "широкая церковь". Терпимость, которая так раздражает "туристов" среди нас. И то, что свалилось на нас, подтверждает пользу различных методов и подходов к здоровью и исцелению с применением основных правил гомеопатии.

Благодарности

     Моя искренняя благодарность Jeromy Whithney , Phil Nicholls и Alain Jean Mairem за сообщения, советы, поддержку и идеи; Michael Tomlinson за ее бесценный издательский опыт; и Mary Gooch за пациентов и бескорыстную помощь во всех гомеопатических делах. 
     Но все ошибки в фактах и толкованиях - мои собственные.

<< Начало

Перевод и публикация на сайте осуществлены
с любезного согласия автора
Перевод с английского врача-гомеопата Шпановой М.С.