Предисловие автора

"Вопрос (о гомеопатии) становится тем важнее, - так заявляет Гуфеланд (Journal furprakt. Arzneikunde, St. 1, S. 7) в 1826 г., - что основателем его является человек, которому мы не можем отказать в уважении. И вряд ли кто-нибудь в состоянии отрицать, что это имеет место по отношению к Ганеману, всего же менее тот, кто знает его не со вчерашнего дня, как, например, автор настоящей статьи, более 30 лет связанный с ним дружбой и литературными отношениями и всегда признававший его за одного из самых выдающихся, умнейших и самостоятельнейших наших врачей".

Тот же автор пишет через четыре года (1. с. 1830, St. 2, S. 4): "Первое, что заставило меня принять решение, было то, что я нашел несправедливым и недостойным науки обращаться к новому учению с насмешкой и презрением... Всего же более мне в науке противны угнетение и деспотизм; не личности, а свобода ума, основательное исследование, основательное возражение, обоюдное уважение и приверженность делу должны были бы царить в науке".

"К этому присоединилось уважение, которое я искони питал к автору и в котором я не мог ему отказать ввиду его прежних сочинений и значительных заслуг по части врачебной науки, а также имена многих уважаемых и свободных от предрассудков людей, признававших истину фактической стороны дела. Ограничусь упоминанием о (врачебном) Президенте фон Вольф в Варшаве, о Советнике медицины Pay в Гиссене и о Советнике медицины Видеманн в Мюнхене".

"Впоследствии я сам имел случай наблюдать некоторые с результаты применения гомеопатических средств, которые должны были, безусловно, возбудить мое внимание к этому предмету и убедить меня, что нельзя с презрением отодвигать его в сторону, а что он, напротив того, заслуживает точного исследования".

Это мнение беспристрастного Гуфеланда находится в резком противоречии с мнением большинства врачей-аллопатов, которые не стеснялись называть гомеопатию "пуфом" и "обманом", основателя ее, "величайшим шарлатаном" и врачей-гомеопатов - "обманщиками" или же "обманутыми обманщиками"; и которые до настоящей минуты не стесняются поступать по-прежнему.

Гомеопаты отвечали в многочисленных сочинениях и доказали, что дело основано на серьезном и правдивом изучении. Но, к величайшему удивлению, никто еще из приверженцев Ганемана не брался изобразить его догомеопатическую деятельность, его тогдашние исследования и работы, а также его пробивавшееся стремление к истине. Какое положение занимал он до того в среде своих сотоварищей? Какой путь развития прошел он, прежде чем установил свои терапевтические основы?

Все эти вопросы весьма важны для суждения об основателе гомеопатии. Большая часть врагов поэтому поспешила на них ответить и, конечно, в совершенно отрицательном смысле. Так, например, некто д-р Симон, сочинения которого для большинства противников до сих пор еще составляют нечто вроде арсенала, пишет: "Ганеман везде как ученый и как врач - все тот же ненадежный невежда" (Antihomdopatisches Archiv. I. Heft 2. S. 25).

Далее: "Остроумие в нем совершенно отсутствует. Неспособность ясно схватить и преследовать известную мысль довольно противно выглядывает изо всего, что он когда-либо писал" (Pseudomessias. Hamburg. 1831, III, S. 5).

Другой противник, профессор Сакс, - которого ганноверский лейб-медик Штиглиц называет "писателем с большим талантом" и притом именно по отношению к его книгам, написанным против гомеопатии, - высказывает следующее мнение: "На поприще основательного мышления Ганеман всегда был очень слаб. Он не в состоянии схватить в корне какую-либо простую мысль и проследить ее последовательно от начала до конца" (Versuch zu einem Schlusswort tiber S. Hahnemann's homoopnthisches System. Leipzig. 1826, S. 57).

В одном, кажется, все его противники теперь согласны, что побудительными причинами выступления его на публичной арене были тщеславие и корыстолюбие; равным образом все, пожалуй, сойдутся во мнении, что врачебные способности и познания его были весьма недостаточны.

Цель настоящего труда - проследить деятельность Ганемана, только не с точки зрения его противника. Сначала мы посетим его в химической лаборатории, познакомимся вкратце с его трудами по усовершенствованию аптекарской части, а затем будем ему сопутствовать на пути его медицинского развития и к этому присоединим изображение Ганемана как человека.

Затем вторая часть даст читателю понятие о способе борьбы против нового учения, чем должен быть восполнен пробел в соответствующей литературе; в заключение же мы бросим беглый взгляд на состояние современной медицины в университетах.

 

В. Амеке.
Берлин, в конце 1883 года.