Предисловие к русскому переводу

Предлагаемое теперь читателям сочинение доктора Вильгельма Амеке печаталось в "Гомеопатическом вестнике" за 1887 и 1888 гг., и мы теперь с радостью приветствуем выход его в свет отдельным изданием. Русская гомеопатическая литература вообще бедна хорошими книгами; тем более нужно ценить появление этой замечательной монографии, представляющей выдающееся явление в истории медицины за последние десятилетия.

Изучив основательно всю литературу по данному вопросу, автор твердо и ясно видит нить рассказа, не оставляя ни одного положения недоказанным и не устанавливая ни одного факта без полных и дословных цитат из подтверждающих или опровергающих его исторических документов; и в этом отношении книга доктора Амеке необыкновенно выгодно отличается от многих других в этом роде, довольствующихся лишь подстрочными ссылками на множество уже несуществующих или недоступных читателю сочинений. Читатель вводится в самое тесное соприкосновение с взглядами Ганемана в их историческом развитии и хронологической последовательности и лично знакомится с мнениями и суждениями современной Ганеману критики; он точно плывет по течению времени и сам переживает каждый последовательный фазис в истории развития гомеопатии.

В начале своей ученой деятельности Ганеман является переводчиком важнейших сочинений по химии и самостоятельным оригинальным исследователем в этой науке. Химия же в то время лишь выплывала из средневекового мрака алхимии и представляла брожение смутных идей и туманных теорий, подчиненных еще господствовавшему тогда учению о флогистоне. Ганеман в своих переводах не ограничивается механической передачей известных сочинений из одного языка в другой, но снабжает их примечаниями, исправляет неточности и заблуждения и прилагает собственные опыты и наблюдения, обнаруживая во многих случаях не только более глубокое знакомство с химической литературой, но и более ясный взгляд на вещи, чем у соответствующего автора, - что единогласно признавалось критиками его переводов.

Как оригинальный химик Ганеман приобрел себе блестящую репутацию следующими заслугами: он ввел новую реакцию для серной и соляной кислоты, произвел точные наблюдения над кристаллизацией и растворимостью различных солей при различных температурах, тщательно изучил вопрос об отравлении мышьяком и дал новый метод количественного определения мышьяка, предложил известную винную пробу, ввел во всеобщее употребление оригинальный ртутный препарат, до сих пор носящий его имя (Mercurius solubilis Hahnemanni), и обогатил химию многими другими полезными открытиями. Во всех его работах виден острый и проницательный ум, воспитанный в духе строгого мышления и точного естествознания; и если взять во внимание, что его университетская подготовка в химии была не лучше той, которая выпадает на долю огромного большинства врачей, и что химия не составляла предмета его специальности, а лишь побочную отрасль его занятий в часы досуга, предпринятых с весьма тощими средствами и без порядочной лаборатории, то нельзя не признать за Ганеманом, если не настоящую гениальность, то, во всяком случае, громадный и выдающийся талант к химическим работам.

Заслуги Ганемана в фармации единодушно и громко оценивались всеми его современниками. Его переводы важнейших фармацевтических сочинений опять изобилуют многочисленными примечаниями и чрезвычайно важными, интересными и совершенно самостоятельными наблюдениями, а его "Аптекарский лексикон" дал ему, безусловно, авторитетное и в высшей степени почтенное положение в фармацевтическом мире.

Таким образом, еще раньше своей медицинской реформы Ганеман имел уже твердое и блестящее положение в науке. Все его научные труды отличались духом самостоятельного исследования, свободным и независимым отношением к авторитетам и отверганием всяких хаотических теорий и гипотез. В трезвой и серьезной атмосфере точных химических работ окреп и закалился острый ум Ганемана и окончательно утвердил его в той исходной точке, что опыт и эксперимент должны лежать в основе всякой истины. Вне области наблюдения - бесконечное царство фантазий и произвольных мнений, ведущих к плачевным заблуждениям и ошибкам.

Что касается медицины, то в этой области заслуги Ганемана поистине неоценимы. Горячо настаивая на необходимости соблюдения гигиены, он выдвинул вперед значение этой науки, которая в то время почти вовсе игнорировалась врачами; он восстал против бесчеловечного обращения с помешанными и первый поднял голос за гуманное и сострадательное лечение этих несчастных; он пламенным словом и живым примером изгнал из ежедневной практики убийственные кровопускания, рвотные, проносные, нарывные и прочие средства; он беспощадно заклеймил и осудил невежество многосмешений и сложных предписаний; - словом, очистил авгиевы конюшни средневековой медицины и непоколебимо твердо установил те рациональные принципы практической медицины, которые теперь пользуются всеобщим признанием и уже всосались в кровь и плоть нынешнего поколения врачей. Наконец, сознавая ясно бесполезность и вред ходячих патологических гипотез и теорий для терапии, он создал незыблемое основание для медицины будущего в испытании лекарственных веществ на здоровом человеческом организме и стяжал себе неувядаемую славу построением на этом фундаменте истинно научной физиологической терапии, вечной и неизменной, потому что свободной от влияния времени и личных взглядов, теорий и гипотез.

Сочинение доктора Амеке представляет настоящий арсенал твердо установленных и проверенных фактов, непоколебимо свидетельствующих о великих и бессмертных заслугах Ганемана для медицины; а биографический очерк и характеристика его личности только усугубляют глубокое уважение читателя к этому из ряда вон замечательному человеку.

История борьбы против распространения гомеопатии набросана автором мастерски; главное достоинство этой части сочинения заключается в необыкновенном спокойствии и объективизме, с которыми автор разоблачает всю эту грустную, а подчас и возмутительную и позорную страницу истории. Описание нынешнего состояния университетской медицины достойным образом венчает это прекрасное сочинение.

Труд доктора В. Амеке заключает в себе все достоинства серьезной исторической монографии и заслуживает полного внимания русской публики. В выборе и освещении фактов автор, безусловно, честен и добросовестен; в его беспристрастном и несколько холодном изложении говорит не живой и горячий участник жгучего и нескончаемого спора, а строгий и неумолимый судья, чуждый борьбе партий и отрешившийся от собственной личности в пользу высшей справедливости и торжества исторической истины; личные его замечания свободны от всякой запальчивости и полемического задора, а представляют лишь логическое заключение из установленных фактов.

Стилистика оригинала не вполне удовлетворительна; язык автора шероховат, сух и не отделан, что поневоле должно отразиться и в переводе на иностранный язык. Тем не менее, перевод хорош и верно передает своеобразный и несколько тяжеловатый язык оригинала.

От души желаем успеха этой дельной и хорошей книге, которая в силу богатства собранного в ней материала должна стать настольным руководством для всякого непредубежденного и пытливого искателя истины.

 

Доктор медицины Л. Бразоль.
С.-Петербург. 31 мая 1889г.