От редакции:

крайне интересная с нашей точки зрения статья, содержащая массу полезных, интересных и забавных фактов, текст дает судить о своеобычном менталитете автора - немецкого гомеопата (традиционно нам более привычен менталитет англоязычных авторов), содержит данные о положении гомеопатии в Америке и в Германии, в сопоставлении, как в отношении ее настоящего положения, так и практкуемых направлений и форм обучения, отражает как исходную точку зрения автора на основные вопросы гомеопатии - вероятно, искушенного клинициста, так и некоторую ее трансформацию, после посещения конгресса, содержит данные об основных внутригомеопатических дискуссиях соответствующих времен. Следует признать, что как сама статья, так и поднимаемые в ней темы не выглядят ничуть устаревшими или потерявшими актуальность, м.б. даже напротив. Несколько нудновато, впрочем, так что наберитесь терпения.

ГОМЕОПАТИЯ в СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ

И ВСЕМИРНЫЙ   КОНГРЕСС

      в  Ф И Л А Д ЕЛЬФИИ.

отчет ДОКТОРА Клотара Миллера в Лейпциге.

Из "Журнала Спб общества врачей-гомеопатов"

            1876 года, NN 10-12

 

Мысль о гомеопатическом всемирном конгрессе в Северной Америке ни в каком случае не возникла в недавнем времени, но принадлежит еще 1867 году. С того времени прошло около девяти лет, пока наконец эта смелая мысль была приведена в этом году в исполнение. Тот, кому она первому пришла в голову, кто бы он ни был, заслуживает не менее признательности и благодарности, чем те, которые с величайшим самоотвержением содействовали исполнению этого важного предприятия. Имена этих личностей и прежде всего имя превосходного руководителя и председателя собрания достаточно известны и великие их заслуги всеми признаны и прославлены, так что похвала и благодарность с моей стороны являются излишними и запоздалыми; пускай они поэтому лучше останутся в моем сердце и не сойдут с пера.

Тому же, кто взял ва себя львиную часть работы, в неуставной и разумной деятельности которого я имел случай сам убедиться, я заочно еще раз жму руки с тем уважением и с той же теплотой, как я это делал в действительности несколько недель тому назад. Пускай до конца жизни его сопровождает и поддерживает радостное сознание того, что его труды не пропали даром и пусть он не забывает, что по ту сторону океана живет открытый и чуждый зависти почитатель его способностей и трудов. Несмотря на это полное признание и чрезвычайный интерес, который имели для меня 6 дней моего пребывапия на конгрессе в Филадельфии, я в самом же начале должен заявить, что он не совсем  отвечал   некоторым справедливым ожиданиям, и что прежде всего он не вполне заслуживает названия всемирнаго конгресса. Чтобы оправдать последнее мое суждение я должен сказать, что состав лично участвующих в собрании был слишком ограничен и односторонен для такого конгрееса, который должен совмещать в себе докторов гомеопатии всех стран и частей света. Что на нем само по себе было много посетителей (400 гомеопатических врачей, исключая многочисленных друзей и почитателей нашей школы) еще ничего не доказывает, так как средним числом они были почти все из Соединенных Штатов Северной Америки. Средняя и Южная Америка были очень бедны представителями, то же самое можно сказать и об Англии, а еще беднее Германия. Остальные государства и нации ограничились тем, что выразили свое участие и мотивировали свой отказ присылкою адресов, писем и литературных работ. Конечно не могло не произвести неприятного впечатления то обстоятельство, что Франция, Италия, Испания и Россия не могли прислать ни одного из своих превосходных представителей гомеопатической школы, а также, что три части света: Африка, Австралия и Азия остались без представителей, исключая одного собрата из Калькутты. Никто лучше немецкого врача не поймет и оценит те трудности, которые представляются при таком относительно далеком путешествии, как в Америку и вообще никто не позволит себе такого легко сомневаться в доброй воле и лучших намерениях отсутствующах. Несмотря на это неудовлетворительный состав участвующих все таки действует неприятно и выставляет еще в более печальном свете препятствия, лежащия на нашем сословии и ничтожность наших средств. По крайней мере каждая из вышеприведенных наций Европы выказала свое живое участие к этому предприятию присылкою драгоценных литературных работ и самых теплых пожеланий, причем причины вынужденного отсутствия ее представителей были достаточно выяснены. Хотя, конечно, если например парижские собратия мотивируют его по преимуществу тем. что в настоящее время у каждого француза нет  лишних денег для путешествий, что они ему нужны для других целей, необходимо, что подобное объяснение вызывает у всякого особого рода раздумье, мне же по понятным причинам закрывает рот для всякого дальнейшего  рассуждения. Во всяком случае было достойно сожаления то, что гомеопаты Франции отсутствовали и еще более то обстоятельство, вследствие которого они отсутствовали. Если же наши мадридские собратия объяснили свое отсутствие частью тем, что испанцы вообще чувствуют антипатию к долгим морским путешествиям, то им вместе с крайним сожалением не могло быть лучшего ответа, чем ими на самом деле посланными: что, если бы испанцы думали и чувствовали так 3 столетия тому назад, то северные американцы вряд ли были бы в состоянии сделать им приглашение.

Таким образом случилось, что в Филадельфии, хотя и в обширном размере, собрался скорее северо-американский, чем всемирный контресс. Тем не менее мысль о подобном интернациональном собрании гомеопатов оказалось здравой и полной жизни. Желание и потребность в этом оказались даже до такой степени сильными, что единогласно сопровождаемое всеобщею радостью состоялось решение, чтобы снова был созван всемирный конгресс 5 лет спустя в Англии и еще через 5 лет в Германии.

Подобный конгресс, особенно, если он состоялся бы в Англии, имеет гораздо более шансов на посещение отовсюду, а вследствие этого сделаться в самом деле всемирным конгрессом, потому что Американцы более подвижны и склонны к морским путешествиям, чем обитатели Европейскаго контингента. Они менее боятся путешествия через океан и наверное в болышем числе посетят Европу, чем мы Америку. Также гомеопаты нашего контингента легче превозмогут сравнительно ничтожное путешествие в Англию. Я сознаюсь, что перспектива подобного всемирного собрания, является для меня в довольно привлекательном свете, и что я по некоторым причинам, которых коснусь впоследствии, ожидаю от него, кроме наслаждения и удовольствия еще особенных выгод. Но и здесь также, как вообще во всех человеческих предприятиях, является в самом же начале препятствие, о котором надо подумать, и которое не мало затруднит и повредит прениям. Это недостаток мирового или общего языка, который был бы одинаково понятен и знаком всем. Этот недостаток был при Филадельфийском собрании почти вовсе неощутителени), так как английский язык был для всех присутствующих, кроме меня и еще двоих родным языком. До сих пор по крайией мере надежда Англичан, что их язык сделается общим мировым, не осуществилась и вряд ли осуществится и в следующие годы, хотя он, конечно, имеет к тому более шансов, чем все остальные. Вследствие этого остается только, чтобы каждый выражался на своем родном языке и старался делать это, как можно понятнее. Но это затруднение  в каком  случае  меня не удержит способствовать всеми моими силами исполнению плана для 1881 года, в том даже случае, если Германии придется ждать еще 5 лет, пока не будет иметь удовольствие видеть, что родина гомеоииатии сделалась временным местопребыванием гомеопатов всего мира.

Чтобы дать основание моему другому предложению, именно, что филадельфийское собрание само по себе но отвечало  всем ожиданиям,  я   должен   ближе рассмотреть образ действия, которому следовали собрания, т. е. способ разсуждения.

В силу решения предварительной коммисии, все присланные работы, которые должны были служить освованием для прений, были напечатаны и заранее вручены членам и посетителям. Таким образом было выиграно то время, которое ушло бы на их чтение. Эта мера, во всяком случае превосходная и в высшей степени практичная, дает блестящее свидетельство о верном суждении и знании дела Американцев и было бы желательно, чтобы всякие подобные собрания ей следовали. Также данный материал и темы для прений были очень удачно распределены по отдельным дням и каждому посетителю было вручено по подробному циркуляру, воторый ежедневно дополнялся специальной программой текущих прений и рассуждений. Наконец был еще издан закон, по которому никакой оратор не мог говорить долее пятнадцати минут. Из всех этих распоряжений видно, что к постановке плана и к выполнению отдельных подробностей, было приступлено с большим умениеи и редким знанием  дела. Несмотря на все это, нельзя было избегнуть того, чтобы прения и рассуждения не вышли вообще немного вялыми и утомительными, и чтобы громадная масса материалов не дала себя знать неприятным образом болышей части присутствующих. В этом неудовлетворительном результате виноваты многие обстоятельства, менее же всего можно было упрекнуть ораторов и участвовавших в прениях в вялости или неспособности. Напротив, необходимо должно допустить, что большая часть из них говорила со старанием, знанием дела и ловкостью, даже нередко с большим талантом и красноречиеи. Здесь я вполне убедился в том, что Американцы и Англичане средним числом, более способны и искусные ораторы чем Немцы и что английский язык лучше к тому приспособлен, чем наш.

Главною причиною того, что прения оказались неудовлетворительными послужило скорее то обстоятельство, что, строго говоря, не было никаких рассуждений о присланных статьях в форме свободного, живого спора. Они имели вид чтений новых работ и критических статей. которые иногда не имели никакого отношения к данному материалу и, вследствие этого, не вызывали конечно ни защиты, ни протеста со стороны первоначальнаго автора. Таким образом предполагаемые разсуждения состояли из большого или меньшего числа новых чтений о затронутых предметах, которые не служили выражением непосредственных впечатлений, но были болыпею частью вполне обработанными речами. Многие ораторы использовались даже этим случаем, чтобы таким образом познакомить собрание с работами о каком-нибудь новом предмете, которыя опоздали к печатанию. Всякий, кто захочет познакомиться с материалом, предназначенным для ежедневной разработки, поймет, что, вследствие вышесказанного, прения значительно потеряли относительно свежести, жизненности и оригинальности и должны были приобрести вид бесконечных ученых чтений. Чтобы дать понятие о массе данного материала и о способе, которому следовали при разрабатывании его, я здесь привожу короткий конспект из всеобщего производства дел и специальную программу занятий одного дня. Сюда присоединились еще другия обстоятельства, как напр., необыкновенная даже для Филадельфии летняя жара и притягательная сила громадной выставки, посещение которой не только возбуждало большой интерес, но требовало еще болыпей траты сил. При таких обстоятельствах понятно, что те пять, шесть часов времени которые шли ежедневно на собрание не были ни для кого отдыхом и невозмутимым наслаждением, но требовали напротив, со стороны многих усилий в жертв. Это вышло тем печальнее, что подобный, вялый и утомительный ход прений происходил совершенно против плана, который наоборот, исключил чтение всех сколько-нибудь длинных работ и прежде всего имел в виду полное жизни, свободное рассуждение. Еще то было по-крайней-мере счастие, что закон, по которому никто не мог читать долее пятнадцатн минут, приводился строго и неумолаио в исполнение. После всего этого мне кажется, что для полного избавления от приведенного зла и для обозначения места за свободным рассуждением, необходимо во всех подобных собраниях наложить запрет на всякия чтения, а очистить место для свободнаго прения. Также и мы в Германии достаточно богаты зтим печальным опытом в собраниях нашего центральнаго общества и очень хорошо бы сделали, если бы из предложенного мною запрета исключили только официальные вступительные речи председателя  и  деловые доклады.

Вообще надо сознаться, что ораторы, по болыпей части показали умение и знание дела и нередко встречались в их речах интересные сообщения и гениальные наблюдения. При этом,  однако надо заметить, что прения производили впечатление не систематическаго обсуждения предмета, которое вело бы к уравни-ванию и примирению различных мнений, но скорее пестрого ряда порядочно безсвязных отдельных чтений и импровизаций, которые. продолжаясь долго и без перерыва, страшно утомляли. Также и в этом случае недоставал опыт, как следует приняться за дело. чтобы подобное большое и продолжительное собрание имело по возможности удовлетворительный результат, и я убежден, что эти дни в Филадельсрии имели для Американцев свои хорошие последствия. 26-го июня, в два часа дня, после неболышого заседания американскаго гомеопатическаго Института, в котором были прочтены доклады секретаря и казначея, также принято предложение надлежащаго комитета относительно устройства и организации всемирнаго конгресса, он был открыт президентом доктором Денэмом. Тотчас после этого был постановлен подачею голосов порядок производства дел. Далее последовала вступительная речь президента, которая в тот же день была передана комитету и вместе  с  тем был составлен комитет корреспонденции Вслед за этим были приветствованы к друг другу представлены выборные. Наконец  было распределено время на следующий день.

Второй день посвящался учению о лекарствах и терапии. 11 предложений   должны   были   быть обсуждены  и заранее назначены для этого 30 ораторов. Только по   окончании речей этих  ораторов начиналось общее рассуждение.

3-й день был назначен  для рассмотрения дел медицинской КЛИНИКИ, с 12-ю предложениями и 52-мя ораторами.

4-й день был предназначен для хирургии (11 посланий и 32 оратора).

5-й день для акушерства и женских болезней (7 посланий и 40 ораторов).

В 6-й и последний день занимались обстоятельствами, исключительно, административного свойства, выслушаны были доклады комитета корреспонденций; было решено спустя 5 лет устроить новый всемирный конгресс и торжественно закрыто собрание.

Чтобы наглядным образом выставить богатство и массу прележащаго материала, представим здесь, более подробно, порядок занятий в третий день, который был посвящен рассуждениям о присланных статьях по патологии и специальной клинике.

Из напечатанных статей здесь находилось 11, именно: о высыпной лихорадке доктора П. П. Вильса и Бруклина, об эпидемических влияниях доктора А. В. Вудварда и доктора Т. К. Дункана из Чикаго, о происхождении острых и хронических болезней — доктора Маркиза Нунеца из Испании, о дифтерите, омертвелости во рту и крупе — доктора Иослина из Нью-Иорка, о дифтерите — доктора Лд. Липпе из Филадельфии, о перемежающейся лихорадке—доктора Chargeиз Франции, доктора Панелли и Помпили из Италии, о Laternte pneumonia et Digitalis — доктора Жуссета из Франция, o miliaris pneumonia  и  Tarantula - гомеопатическаго общества медицины в Мадриде, о  primaria  congestio pulnomun – дотора И. Мейхорера из Ниццы, о скиррозе в печени — доктора Л. Зальцера из английских владений в Индии и о Anginae pectoris—доктора Е. Б. Герсдорфа из Востона.

25 членов собрания были  предложены   и публично   выбраны именно:

Доктор А. В. Водвард об эпидемических влияниях Дункана.       П. П. Вельс из Бруклина о дифтерите.     

      X. Д. Пен из Нью-Иорка о дифтерите.

      К. Пирсона из Вашингтона о дифтерите.

      В. Ф. Жоелина из Нью-Иорка дифтерите.

      И. И, Митчеля из Нью-Бурга  о дифтерите.

       Г. В. Свацея из Спрингфильда о дифтерите.

      Г. X. Вильсона из Вест-Меридин о дифтерите.

     Т. Д. Бруна из Бингамтона о дифтерите.

     А. Гауита из Хемнитца о дифтерите.

     Д. X. Беквитца из Клевеланда о перемежающейся ли-

хорадке.

     Л. Е. Обера   из  Ла Кросса о перемежающейся лихо-

радке.

     П. П. Вельса   из Бруклина  о перемежающейся   лихо-

радке.

     А. Р. Брейта   из  Буффоло о   перемежающейся   лихо-

радке.     

    И. К. Лоргана из Мичигана о перемежающей ся лихо-

радке

    Г. X. Вильсона из Веет-Меридии  о  перемежающейся

лихорадке.

   Елия У. Ионеса из Таунтона  о воспалении в легких.

   С. Лилиенталя из Нью-Иорка о воспалении в легких.

И   И. В. Гайвалда   из Ливерпуля   о воспалении   в легких.

      И. К. Бургзера из   Питсбурга о воспалении в легких.

      Кл. Мюллера из Лейпцига о грудной жабе.

      Т. Е. Дункана из Чикаго о крупе.

      Т. Двейта  Стова  из   Фалль   Ривера   о   приливе   к легким.

      X.   Б.   Клярка   из   Нью-Бедфорда  о   приливе   к легким.

      Д-ра Баровка из Провиденции о скирре в печени.

Уже из этого громадного количества материала и ораторов ясно видно, что не могло произойти рассуждения, захватывающаго весь материал и приводящего к соглашению, хотя время для этого рассуждения было бы само по себе порядочно длинно, именно от 4—5 часов.

Так как мне уже пришлось говорить об успехе филадельфийскаго конгресса, то да будет мне дозволеио высказать в нескольких словах свое мнение вообще о собраниях подобного рода. Кто от них требует реальных осязательных результатов, тот может долго ждать. Уже впродолжении сорока лет, ежегодно собираются натуралисты, доктора, филологи, юристы, педагоги и проч., образуют комиссии, читают лекции, докладывают, рассуждают и пишут длинные протоколы или стенографические отчеты.

Трудно ожидать от них научных успехов, иногда разве решается вопрос, касающийся практической жизни. Кому случилось раз на них бывать, тот поймет, что иначе это не может быть, так как лекции читаются только ради толпы или теми, кто хочет блистать; рассуждение большею частью упражнения в диалектике подача голосов подвержена большим случайностям и происходит совершенно неосмысленно. Собрания людей ремесла, практических, как сельских хозяев, лесничих, директоров железных дорог, хозяев гостиниц, пожарных и проч., приносят уже более прямую пользу, потому что они обыкновенно преследуют совершенно определенныя  цели.

         Из этого уже   отчасти  видно,   почему наши гомеопатические союзы и собрания лучше основаны и   целесообразнее,  чем   те,  так как и мы стремимся не только ко всеобщей научной цели, но и к  более  специальным  целям   вследствие нашего стесненного положения,   которое вынуждает   у нас особенные меры   защиты и ограждения. Но оставляя это совершенно в стороне, наши собрания все-таки оправдывают   свое существование,   также   до  некоторой степени собрания натуралистов, юристов н так далее, так как они продолжают  существовать   и этим   показывают свою жизненность и силу: Также несмотря на все то, что я выше сказал о недостатке в них прямой пользы,   я очень далек  от того, чтобы их осудить или желать их уничтожения. Некоторую пользу приносят  онн  все уже тем, что сближают  отдельные личности,   помогают завязывать   и продолжать знакомство  и составлять  связи.   Теперь же   надо  упомянуть о том,   что между теми  большими   учеными   собраниями   и нашими гомеопатическими, существует большое различие.   Нас соединяет не случай, как представителей  и сотрудников   по  медицине, но мы собираемся, как твердые члены   более   тесного союза,   которые стремятся к одной специальной цели именно  процветанию гомеопаи,   и которые   не имеют претензии решать научные вопросы   в продолжении многих часов   нашей беседы.   Нам  скорее  необходимо обсудить некоторые  меры относительно положения нашего учения извне и изнутри, привести в порядок дела нашего союза, поменяться наблюдениямн и знаниями специальнаго характера н стараться сблизиться друг с другом посредством личного знакомства.  

 Даже сам филадельфийский конгресс хотя   по своим размерам  и по своей цели ж выдавался немного   из ряда обыкновенных гомеопатических собраний, служил главным образом одним  и  тем  же целям. Этим собранием достигалась совершенно особенная, можно сказать политическая цель, которая вполне оправдывает его название и то, что он существовал. Отбросив всякия научныя цели, здесь в особенности дело шло о том, чтобы показать, во-первых, сколько завоевало места и сколько вообще приобрело влияния гомеопатическое учение о лечении, и насколько оно распространилось между образованными нациями земли. Очевидно, что для достижения этого ничего не могло быть удобнее подобнаго всемирнаго конгресса, который имел возможность получить понятие о положении гомеопатии во всех странах, как вследствие личного посещения представителей гомеопатии из большей части стран, так и вследствие присылки статистических заметок. Во-вторых, требовалось также выставить в ярком свете и дать почувствовать отставшей Европе успехи гомеопатии в Северной Америке, которыми она далеко опередила свою родину Германию и всю Европу. Также требовалось исследовать со всех сторон это поражающее явление и познать его причины. Кто примет во внимание все эти обстоятельства и поймет их важность, тот вероятно не будет сомневаться в пользе, даже в крайней необходимости подобнаго всеобщего конгресса для гомеопатов со всех частей света и будет радоваться возможности присутствовать через пять лет снова на подобном собрании. Этому второму всемирному конгрессу пришлось бы иметь в виду подобныя же специальныя задачи. Он был бы именно в состоянии контролировать, насколько подвинулось развитие гомеопатии вообще в последние пять лет и какие имели последствие в Северной Америке, теперь так много обещающие события. Не менее заключалось бы интереса в том, сколько и какое имеет влияние Америка на отставшее развитие гомеопатии в Европе.

 

Продолжение