ЖУРНАЛ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ОБЩЕСТВА ВРАЧЕЙ-ГОМЕОПАТОВ. 1876 N7

 начало                                                                                                                                        окончание

                 ВСЕМИРНЫЙ КОНГРЕСС ГОМЕОПАТОВ въ   ФИЛАДЕЛЬФИИ,  1876  г.

              ВСТУПИТЕЛЪНАЯ РЕЧЬ ДОКТОРА Кароля-Дёнэма. (продолжение)

 

В продолжении этого периода наши братья старой школы далеко подвинули вперед другия отрасли медицинской науки.

Теперь не мешает нам подумать, в каких отношениях стоят области медицинской науки, особенно развившиеся, к той, из-за которой мы расходимся с нашими собратьями, именно к терапии?

Этот вопрос будет разсматриваться со всех сторон в заседаниях нашего собрания. Я с своей стороны прошу позволения коснуться одной стороны этого вопроса.

Патология, которую во времена Ганемана нельзя было назвать положительной наукой, в нынешнее время, благодаря гениальным, старательно произведенным наблюдениям, занимает высокое место в среде положительных естественных наук.

Перед нами теперь следующий вопрос: должны ли мы ее осудить, как Ганеман осудил современную ему патологию, или же скорее может ли она в чем-нибудь способствовать успеху нашего лечения? Мы признаем настоящей естественной наукой ту, на которую новые открытия и новыя наблюдения действуют благотворно, в союзе с которой они способствуют расширению горизонта человеческаго знания и могущества, и никогда не противоречат или проходят мимо нее бесследно. Вот признаки на-стоящих наук, между которыми должны быть согласие и гармония. Итак, если наша теория не в состоянии идти в уровень с упомянутыми положительными естественными науками, с нами гармонировать и стремиться к одной с ними цели,—разве это одно уже не осудило бы нашу терапию? Патология есть наука о болезненных изменениях в функциях, патологическая анатомия— о болезненных изменениях в тканях. Если употреблять слово "симптом" в его обширном смысле, оно означает изменение в функциях, или тканях, или в тех и других вместе. В таком случае патология есть наука о симптомах.

Она рассматривает отношения симптомов друг к другу, разделяет их на роды, классы и индивидуумы по отношению к времени и поводу их появления; исследует их происхождение и развитие в тканях, органах и членах. Приведем пример: особенно она занимается исследованием отношений симптомов сердца к симптомам почек, симптомов гликозурии к симптомам функциональных болезней печени, или болезней мозга, расстроиства желудка, или же болезней, происходящих от ошибок в диэте. Это учение о симптомах дает нам возможность найти зависимость между симптомами и материально отдаленными причинами, как например: симптомами обморока и повреждением кровеносных сосудов, отравления и принятия яда, между симптомами разнообразных болезней и вредным образом жизни; оно же заставляет нас употреблять те меры, про которыя Ганеман говорит, что их употребляет "всякий разумный врач", прежде чем приступить к лекарствам в тесном смысле этого слова.

Наконец она дает нам возможность находить "болезненные хронические миазмы", употребляя выражения Ганемана, как скрытые "причины хронических болезней". Вот   некоторые   малочисленные   примеры   из целой   массы, которые можно было цитировать.

Если же патология в нынешнем ее состоянии дает нам возможность узнать взаимные отношения симптомов, то этим она дает нам в руки средства исполнять совет Ганемана успешнее, чем было то возможно в его время, также "открыть первую причину хронических болезней" или как выражается Ганеман, "познать причину, производящую или поддерживающую болезнь и стараться об удалении ее".,Таким образом многие болезни, которым прежде старались помочь лечением, входят теперь в область гигиены.

Во-вторых, патология, занимаясь происхождением и взаимныии отношениями функционных изменений, т. е. симптомов, дает нам возможность получить более полную картину совокупности симптомов, что было бы невозможио без ее помощи. Это можно сравнить с тем, что, когда мы осматриваем выставку картин систематично, со вниманием, то мы вынесем оттуда больше, чем, если бы мы стали рассматривать ее поверхностно.

Где, например, рутинист довольствуется симптомами, происходящими от болезни почек и не исследует при этом, в каком положении находится сердце, и наоборот, и вследствие этого не получает всю совокупность симптомов данной болезни, там патолог, зная тесныя отношения этих обоих органов в некоторых болезнях, исследует подробнее, что сильно способствует успеху при выборе лекарства. Таким образом рутинист в Рleuritis увидит только симптомы колотья в боку, между тем как патолог, который изучал сходство и различия в симптоматологии этих обеих болезней, достигнет исследованием полной совокупности всех симптомов, которая не только поставит его вне всякаго сомнения относительно диагноза, но и будет служить ему верным путеводителем при выборе лекарств. Итак мы видим, что новейшая патология, вместо того чтобы противоречить учению, которое для практического врача в совокупности симптомов видит болезнь, которую он должен лечить, на деле его лучший и самый необходимый помощник при достижении той же совокупности симптомов. которые он должен удалить своими лекарствами. Если мы ее таким образом употребляем, как вспомогательное средство при методическом на-хождении симптомов болезни и выборе лекарства, то патология, хотя и в своем несовершенном виде неоценена для гомеопата.

С этой точки зрения я, не колеблясь утверждаю, что строгий последователь Ганемана, если он, обладая полным знанием медицинских наук, лечит своих пациентов в духе Ганеманова учения, есть вместе с тем наилучший патолог.

Если же гомеопат, отклоняя патологию от этого присущего ей направления, строит с ее помощью теории о существенной природе болезней и о действии лекарств, что та или другая болезнь зависит от большего или меньшего количества какой-нибудь составной части крови или от какого-нибудь изменения в тканях или от повреждения в строении и, если он руководствуется подобными теориями при выборе своих лекарств, то он вводит в свою терапию тот же гипотетический элемент, против которого протестовал Ганеман и отклоняется от твердого принципа гомеопатии в сторону неверной и шаткой старой терапии. Далее, если он, как бы ни была основательна его гипотеза, строит свое решение на основании какого-нибудь патологическаго вывода или выбирает лекарства вследствие одного какого-нибудь патологического изменения в функциях или тканях, то при этом он подчиняется родовым правилам и совершенно выпускает из виду индивидуализацию, которая необходима при выборе лекарств на чисто гомеопатических основаниях.

К несчастию, дело постоянно принимает такой оборот. Иначе это и не может быть при нынешнем несовершенном состоянии патологии, которая не дает средства уловить более тонкие субъективные симптомы, неоцененные однако для умеющего индиви-дуализировать.

Говорить об этом еще больше, значило бы злоупотреблять вашим терпением и касаться материала, назначеннаго для завтрашнего прения.

Когда Ганеман обнародовал свои реформы, то они были осыпаны насмешками со стороны его товарищей по профессии. Какова теперь та точка зрения, с которой в настоящее время смотрят наши противники на следующия главныя положения?:

1)     "Для практического врача болезнь определяется   совокупностью   симптомов". Айткан   говорит:   "В   патологии   теперь вполне   принято  положение,   что   болезнь   не определяется   единичным каким-нибудь состоянием, ей специально присущим, но
есть выражение совокупности явлений, которыя происходят от изменений в тканях и функциях. Вышеприведенное вполне тождественно с положением Ганемана.

2)   " Единственный чистый   источник   положительного   знания относительно действия лекарств вытекает   из наблюдений   над здоровым организмом".

Это положение теперь повсюду принято и физиологические лаборатории старой школы ежегодно обнародывают опыты, которые, хотя во многих важных отношениях неудовлетворительны, но для нас, по моему мнению, драгоценны.

3)  Что касается до нашего священнаго закона , «similia similibus curantur», нелепость котораго наши противники старались до-
казать, растратив столько остроумия   и  логики,   то  вот  перед
нами последний  отзыв старой школы из уст д-ра Л. Брунтона,
известного английского физиолога:  "Противоположное действие того
же лекарства в разном количестве есть, повидимому, та истина_;
на которой гомеопаты основывают   свое учение. Бессмысленная привычка давать безконечно малые   дозы, не имеет   однако   ничего
общего с принципом гомеопатии: Similia similibus curantur. При этом только необходимо то, что уже заметил Гиппократ, когда лечил чемерицей от сумасшествия, именно, чтобы доза была меньше той, которая производит те же самые симптомы у здороваго... Но не доказано, чтобы все лекарства производили в больших и малых дозах противоположное действие, поэтому гомеопатия не может быть признана универсальным принципом лечения".

Не правда ли, большая уступка! Очевидно, значит. что наши противники очень к нам приблизились, исключая 4-го пункта о бесконечно малых дозах.

Что касается до этих доз, то они с таким же ожесточением на нас нападают, как и прежде.

Они утверждают, что достаточно доказали, что в наших высоких делениях не заключается никакого вещества.

Учение Томсона о величине молеку дает им в руки желанный аргумент, с помощью которого они отрицают всякую целительную силу в наших делениях даже средняго разряда.

Эти же аргументы подействовали на многих из наших одномышленников, личный опыт и убеждения которых не убедили их в противном.

Но позвольте мне здесь заметить, что все отрицательные доказательства, какие только возможны посредством опытов очень обманчивы и сомнительнаго достоинства. Я уверен, что не пройдет много лет, как какой-нибудь авторитет старой школы, или наблюдатель неспециалист отыщет доказательство в способности гомеопатических делений производить действие, и я предостерегаю тех из моих собратьев, которые дали себя победить аргументами наших противников, от огорчения, которое они необходимо будут чувствовать, когда увидят, что их обогнали. Тогда опыты аллопатов докажут неверующим гомеопатам целительную силу гомеопатических делений.

 начало                                                                                                                                        окончание